— А наркотики? — продолжил Скорпион.
— Да. У нас есть доктор, который умеет…
— И что?
— Молчит. Под кайфом ничего не сказал, только всякий бред на своем узкоглазом языке. А когда пытали, орал, но не сказал по делу и слова…
— Я хочу провести допрос лично.
— Так ты специалист по этой части?
— Я специалист по всему, что связано со смертью. Прикажи привязать его к какому-нибудь столу.
— А не много ли ты себе позволяешь, Скорпион? — сказал Майк, припустив в голос металла. — Это моя территория, мои люди и мой пленник. И я буду решать, что делать.
— Если ты не будешь сотрудничать, я уеду, а тебя понизят или отдадут под трибунал. Решай сам.
Скорпион убрал пальцы с висков и взглянул на военных карим взглядом. На этот раз Майк решил выдержать взгляд Скорпиона, но очень скоро пожалел об этом. На дне колодцев, служивших убийце глазами, он не увидел никаких эмоций или интереса. Игра в гляделки продолжалась не больше пяти секунд, а потом майор опустил глаза, полностью уверенный в правдивости заявления убийцы. Если майор не станет выполнять его приказ, тот уедет, а Майка понизят или того хуже. Но опять он так и не понял, откуда растут корни этой уверенности.
— Хорошо. Через полчаса все будет сделано. Джейк.
— Да? — отозвался лейтенант.
— Сделай все как сказал мистер Скорпион. Поставь стол где-нибудь подальше…
— А вот этого как раз не надо, — встрял Скорпион. — Поставьте его на окраине лагеря, но так, чтобы любой мог посмотреть, если захочет.
— Зачем? — не понял лейтенант.
— Так надо.
Кинув на убийцу косой взгляд, Джейк отдал честь майору и вышел из палатки, а Майк подвинул стул к столу и присел.
— Ты будешь его пытать? — спросил он Скорпиона.
— Да.
— А почему ты уверен, что у тебя получится лучше?
— Потому что я — это я. Перед смертью он скажет все.
— Перед смертью?
— Да. Боюсь, он не переживет пытки.
* * *
Столы сделали из бамбука еще неделю назад, чтобы нормально кушать, но потом подвезли обычную мебель и их забросили. Да и есть на них неудобно. Столешницы представляли собой пару десятков круглых бамбуковых палок, связанных веревками, на них и миску толком не поставишь. Одно неаккуратное движение, и она переворачивается. Поэтому за столами почти никто не ел, а большинство вообще сожгли или разломали, но самый большой остался. Джейк смотрел, как пара солдат привязывают пленника и думал, что даже просто лежать на такой столешнице, удовольствие не из приятных. Конговец не упирался, у него уже давно кончились силы. Избитый, с помутненным разумом от всевозможных наркотиков, он вяло трепыхался и морщился, когда толстые грубые веревки царапали запястья и щиколотки.
