Любите людей: Статьи. Дневники. Письма. | страница 97



На страницах повестей много отличных реалистически-бытовых зарисовок из жизни сибирского села во всей тяжелой правде об «идиотизме деревенской жизни», но в целом мужицкая масса в повестях Вс. Иванова глубоко отличается от изображавшейся предреволюционной литературой темной, придавленной патриархально-крестьянской среды, от деревни Бунина и Толстого. Это масса, наэлектризованная революцией: ивановские мужики — стихийная, во многом слепая и привязанная к земле сила, однако они осознают уже необходимость своей, крестьянской власти, и эта «хрестьянская власть» сливается в их думах с властью Советской. Они понимают, что Колчак — «Толчак», как кличут они сибирского диктатора, с которым пришли на их землю иноземные войска, творящие зверства и разорение, — это враг, с которым не видать счастья. «С этой властью нам не венчаться», — говорят они. Чуть что, эти простые землепашцы, рыбари и охотники уходят «в чернь», в тайгу — «восстание палить». В свое время критика упрекала Вс. Иванова за излишне случайный, стихийный характер описанных им вспышек «партизанщины». Таково, например, начало повести «Партизаны». Но, очевидно, случайный, внезапный характер «партизанщины», при которой «в чернь» уходят люди, еще вчера мирно существовавшие, в повестях Вс. Иванова лишь показывает, как далеко зашел процесс отпадения народных масс от колчаковского режима, какой малой искры достаточно, чтобы зажечь сильный пожар… Староста Антон Селезнев в «Партизанах» действительно вынужден уйти «в чернь», но к нему сразу же — как будто ожидали этого случая — примыкают новые и новые группы крестьян, не желающих подчиниться грабительской, антинародной власти Колчака.
Во всех своих героях — мужиках и партизанах — автор настойчиво подчеркивает одну общую черту: их глубокую, кровную связь с родной землей как единственной стихией их жизни. Мотив земли, родящей хлеб, земли, от которой все беды и радости, земли, щедро политой кровью и просящей крестьянского плуга, очень силен в повестях. «Власть земли» в литературе изображалась не раз как власть, уродующая душу, отнимающая счастье, разделяющая людей. У Вс. Иванова земля объединяет, слепляет мужицкую массу, перед ликом земли все люди одинаковы, в жилах всех струится кровь земли, всем она одна — кормилица и усыпальница… Поэтому к земле прижимаются люди «телом гибким, плодоносным и летним» и, погибая, целуют ее «холодным смертным поцелуем», а душа человека «как травы обнимает землю»; поэтому в «Цветных ветрах» разворачивается в картину какой-то «битвы народов» местная распря между кочевниками и сибирскими крестьянами за некие «кабинетские» земли, а в «Бронепоезде» полна такой щемящей тоски сцена ухода партизанских телег от родных, взлелеянных и политых п