Может, поздно, может, слишком рано,
И о чем не думал много лет,
Походить я стал на Дон-Жуана,
Как заправский ветреный поэт…
Поэзия Есенина пронизана щемящим ощущением постоянно витающей вокруг смерти, в ней есть огромная жалость об увядании и краткости жизненных сроков, страх перед тем, что называют Летой, перед вечной немотой и беспамятством… Но и здесь, в этом круге мироощущения, есть обстоятельства, резко возвышающие поэзию Есенина над уровнем «Смертяшкиных».
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
«Золото увяданья»… Этот образ, проходящий через всю лирику Есенина и значивший для него очень много, говорит о том, в какие тона окрашены были есенинские мысли о старости и тлене. Цвета «золотой осени» — желтизна, багрец, синь; медленный листопад, как символ убывающих жизненных сил, и — при всем том — ясная «осенняя» мысль о прожитом, об утраченном, о неповторимом и острая, повышенная чувствительность к прелести мира… Гуманная и оптимистическая основа этого строя чувств выражается в том, как естественно Есенин переходит от личного memento mori, от ощущения кратковременности бытия и прощального зрелища земной красы к мысли о людях, окружающих поэта «здесь»… Горестное чувство увяданья и конца как бы обостряет страстное чувство поэта не только к «своей» жизни, но вообще к драгоценному факту жизни, к людям, с которыми делишь хлеб и землю.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Поэт, испытывающий «дрожь» перед «сонмом уходящих», перед гибелью и вечной тьмой, находит силы говорить об истекающей жизни как о «золоте увяданья», он готов сказать даже о своей поэзии, если ей суждена смерть: «Отговорила роща золотая березовым веселым языком». Пафос есенинской поэзии не в индивидуалистической «жажде жизни», не в том, что «после нас хоть потоп», но в глубоко сочувственном зрелище природы и человеческой судьбы, в любви, нежности и благословении тому, что «пришло процвесть и умереть».
Так мы подошли к самому главному, что поможет ответить на вопрос, поставленный в начале статьи: в чем тайна этой поэзии?
Есенинская лирика — лирика антииндивидуалистическая, лирика общения. В ней явно недостает важных тем и очень важных связей. Однако она полна внутреннего расположения к людям, юной дружественности ко всему на свете. И дело не только в том, что многие лирические миниатюры поэта имеют прямое обращение к кому-то — к женщине, другу, матери,— что они предполагают в ком-то
