Я люблю родину,
Я очень люблю родину!.. —
до азартного, восторженного вызова небу:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!» —
Я скажу: «Не надо рая.
Дайте родину мою».
Когда Есенин хочет выразить в стихе чувство душевной воли, ясности ума и вновь открывшейся простой мудрости: «Жить нужно легче, жить нужно проще», — это рождает в его стихотворении яркий, блещущий поэзией образ «серебряного ветра», который «свищет… в шелковом шелесте снежного шума». Поэт может увидеть в «ропоте буйных вод» вдруг «на волне звезды сиянье»; в пахучих сумерках азиатского края он чувствует, как «тихо розы бегут по полям», а в маленькой русской усадьбе, перед девичьими «белыми окнами в сад», он замечает, как «по пруду лебедем красным плавает тихий закат». Он видит в зимнем окне, что «деревья, как всадники, съехались в нашем саду», знает, как «новой свежестью ветра пахнет зреющий снег», и слышит неожиданное «море голосов воробьиных»… Ощущение гибели всего якобы зачарованного патриархального мира и трагедия собственного откола от него дали С. Есенину возможность с особенной зоркостью и острой, «прощальной» прелестью показать картины полевой, деревенской России, печаль и радость ее раздолья, поэтические детали ее скромного и милого облика, ее весну и зиму, вёдро и ненастье. Он смог неповторимо выразить тепло и поэзию той «золотой бревенчатой избы», которую многим людям долго еще не заменит никакая иная поэзия.
От бесчинной и отравленной жизни, от среды больных и пропойц, от перспективы лечь мертвому «на московских изогнутых улицах», под каким-нибудь траурным забором, Сергей Есенин горько и жалобно льнул к миру близких и любимых людей, к уюту, к матери, сестре, к необманчивым друзьям. Любовь ко всему родимому, к «пенатам», родному крову, очагу, к близким, — это самая светлая, безнадрывная тема есенинской лирики. Стихи Есенина, обращенные к заброшенному деревенскому дому, старушке матери, — это драгоценные выражения русской лирики. Они стоят рядом с пушкинским «Посланием к няне». Есенин в этих стихах знает наинежнейшие и простые, совсем домашние слова. «Милая, добрая, старая, нежная, с думами грустными ты не дружись, слушай — под эту гармонику снежную я расскажу про свою тебе жизнь». Поэту доставляет радость после богемного расточительства слов и чувств трогательно обласкать какими-то «избранными» словами самых дорогих на свете людей…
Из всепоглощающей нравственной духоты и опустошенности, от «чувственной вьюги» и от женщин «легкодумных, лживых и пустых» поэт постоянно с тоской тянется к ясной, незапятнанной любви… И порой в случайных объятиях перед ним укором встает «облик ласковый, облик милый» — первая любовь, «девушка в белом», как символ неискалеченных, романтических, отроческих чувств. И снова все наполнено первым трепетом от «щемящего слова: милый», и как бы возвращается к поэту вся «утраченная свежесть, буйство глаз и половодье чувств». В эти минуты есенинская лирика любви приобретает особенную эмоциональную трепетность — «окаянные» мотивы в ней то и дело сменяются и оттеняются целомудрием первой нежности, музыкальной грустью первоначальных бед и обид любви. Какие глубоко покорные, глубоко повинные и наивные строки есть, например, в посвящении «Собаке Качалова» :
