Так с самых первых строк повести начинается безрадостное, последовательно-методичное, суровое вскрытие истинных, задерживаемых людьми чувств и мыслей. Ни единого разу Толстой не оставляет людей в том видимом облачении, которое, лицемеря, сохраняют они друг перед другом. Вместо естественной, здоровой реакции на факт смерти близкого человека и знакомые и родственники, боясь обнаружиться в своих действительных холодных и скучных «соображениях» по этому поводу, разыгрывают вокруг ничего не чувствующего и ни в чем не нуждающегося постороннего тела какую-то пошлую комедию. Зачем-то «дьячок в сюртуке, бодрый, решительный, читал что-то… с выражением, исключающим всякое противоречие», зачем-то у дам, стоящих возле гроба, «странно подняты брови»; зачем-то «нужно», входя в комнату покойного, креститься и немножко как будто кланяться, а потом в беседе с супругой покойного, которая только и думает о том, как бы побольше сорвать пенсию, ждать, пока она сморкается, театрально рыдает, говорить ей, вздыхая: «Поверьте…»; зачем-то нужно нелепым образом изъявлять несуществующую скорбь, изъявлять ее уже перед живыми, для живых, с «неприятным сознанием» общего притворства. Все это выглядит у Толстого как пошлое и недостойное глумление над трагической тайной смерти, над умершим, как осквернение могилы. Главное же, что весь этот спектакль никакого отношения к случившемуся с Иваном Ильичом «приключению» не имеет и иметь не может (именно так думает лучший приятель покойного, Петр Иванович), а есть лишь инстинктивное продолжение той лжи, той нелепой и призрачной жизни, от которой ушел Иван Ильич. Людям, в ответственные минуты их существования, зачем-то угодно надевать на себя маски скорби, соболезнования, чуткости. Толстой, ничтоже сумняшеся, рвет с них эти личины и открывает пустоту, дрянной эгоизм, расчетливость, пошлое притворство, увертки от поставленного в лоб вопроса, жалкое своекорыстное кривлянье.
Этой задаче обнаружения пустоты, порочности, животности жизни, внешне приодетой, обставленной и осложненной разного рода общественными учреждениями, занятиями, обычаями, приличиями, и посвящены все художественные средства и приемы повести — ее стиль в широком смысле слова.
Сатирический элемент в «Смерти Ивана Ильича» не является единственным и основным 1 .
1 О сатирических приемах Толстого в повести «Смерть Ивана Ильича» см. в статье М. Щеглова «Особенности сатиры Л. Н. Толстого». — Ред.
