Таким образом, в разобранных нами определениях Е. Журбиной есть многообещающее декларирование своеобразия, специфики всех элементов формы очерка, но на деле мы либо имеем принижение художественных возможностей очерка (не в этом же его своеобразие!), либо признаки «специфики» сформулированы таким образом, что как раз «специфики»-то не отличишь никак. Анализ современных и классических очерков в своей статье Е. Журбина и проводит общелитературным способом. Остается только одно главное, но общеизвестное: в основе очерка лежит действительное событие, факт. Но очерковед не убедил нас в том, что это само по себе уже и предопределяет некую специфику поэтики очерков, своеобразие способов создания типического образа, сюжетики, композиции и т. д.
За разрешением интересующего нас вопроса попытаемся обратиться к другому источнику — лекции видного советского писателя-очеркиста Б. Н. Полевого, прочитанной им в Высшей партийной школе в 1953 году. Лекция называется «Очерк в газете» и как будто всесторонне освещает проблему.
В ценной работе Б. Полевого о своеобразии художественного реализма в очерке мы узнаем не много. Автор говорит, что очерк «по жанровым особенностям близко соприкасается с художественной литературой и даже иногда врастает в нее». Последнее относится, по-видимому, к единственно занимающему нас здесь полноценно-художественному очерку. И дальше: в разделе, определяющем особенности очерка как жанра, мы узнаем, что очерк строго конкретен, что герои его — реально живущие люди и действие имеет точный адрес, — вполне верное определение тематических основ жанра. Теперь, кажется, вслед за этим и следует ожидать объяснения тех особенностей типизации, композиции, сюжета, о которых нас предупреждала Е. Журбина. Нет, ничего подобного! Б. Полевой говорит о литературном языке, о портретной характеристике, пейзаже как средствах художественного отображения действительности, говорит об элементах композиции, но отнюдь не о каких-то специально очерковых, а об общепринятых — экспозиции, кульминации и развязке и т. д. Как видим, даже умелый и одаренный практик, писатель-очеркист не объяснил нам, в чем же своеобразие очерка, его образности, типизации и т. д. И это, как нам представляется, немудрено, ибо подобного своеобразия способов создания типических образов, сюжетики, композиции, позиции автора и т. д. в очерке попросту не существует.
Единственно мыслимое своеобразие очерка состоит в том, что его содержание — не вымысел, что герои его — «реально живущие люди», что события в нем «имеют точный адрес», что поэтому очерк, так сказать, не создает, но
