Первой потребностью, родившей к жизни целый очерковый слой в литературе, была потребность в узнавании, в широком ознакомлении со своей страной, со всей героикой современности. Отмечая успехи наших очеркистов в этом направлении, А. М. Горький писал: «Никогда еще искусство слова не служило так усердно и так успешно делу познания жизни…» Наряду с этим очерк был важнейшей литературой воспитания и агитации. Еще в те времена, когда вопрос о победе в гражданской войне не был окончательно решен, очерк в силу своей связи с печатью — коллективным организатором и пропагандистом нашей партии — был самой советской струей в литературе. Вспомним, например, очерки А. С. Серафимовича периода гражданской войны, которые выполняли роль непосредственной информации и глубоко партийного комментария к событиям. Когда перед страной вставали задачи восстановления экономики, технического перевооружения, воспитания квалифицированных кадров, очерк в доступной форме рассказывал народу о технических новшествах, о строительстве гигантских предприятий, создавая в стране «пафос машин», без которого неосуществим технический прогресс. В числе прочих особенно известной в этом смысле была книга М. Ильина «Рассказ о великом плане», которая в остроумной и доходчивой образной форме повествовала о размахе технической реконструкции в нашей стране.
Глубоко памятны очерки наших писателей о загранице 30-х годов, о всенародной борьбе с фашизмом в странах Европы, о войне испанского народа за свою свободу. Нельзя не помянуть добрым словом очерки комсомольской печати, посвященные морально-бытовым проблемам, — они сыграли свою роль в воспитании будущих героев Отечественной войны.
В период этой войны очерк дополнял скупые строки оперативных сводок живыми рассказами о военных событиях, о героях-тружениках у станков и на полях. Очерк был каждодневной художественной хроникой всего, что народ переживал в войну.
Послевоенный трудовой подъем был порой возрождения очерка в той форме, которую пропагандировал еще А. М. Горький: тот же пафос пространства, географии перемещения огромных масс людей и материалов. Тот же колорит — энтузиазм персонажей, гигантские стройки, бурный технический и научный прогресс, рост социалистического сознания в массах.
Но, несмотря на силу нашей очерковой литературы, и ее коснулась болезнь, которую называют у нас «бесконфликтностью». Для очерка, по самому его существу, это заболевание, когда оно берет верх, — смертельно. Ведь сила советского очерка всегда основывалась на верности действительности, на познании процессов жизни в их сложности и противоречивости!
