…На следующем совете, когда собрались все самые главные люди тундры, Эттыкай сказал Пойгину:
– Мы все много думали и пришли к такому согласию: ты нам очень нужен… Ты больше нас знаешь пришельцев. К тому же один из них осквернил твой очаг железным Ивмэнтуном и сунул в костёр голову главного хранителя очага. Я думаю, ты должен ненавидеть осквернителя.
Пойгин промолчал, как бы прислушиваясь к самому себе: точно ли он ненавидит русского торгового человека?
– Так вот, мы хотим знать… думаешь ли ты простить свою обиду осквернителю?
Пойгин долго разглядывал Эттыкая отсутствующим взглядом и наконец ответил:
– Я посмотрю, как он будет жить у нас дальше. Я не могу забыть, что он честно торгующий. Никто так с нами не торговал, как торгует он.
– Ты сам ему продаёшься! – вскричал доселе молчавший Вапыскат.
– Я не продаюсь ни ему, ни вам.
– Нет, ты должен выбрать… или пришельцы, или мы! – воскликнул Рырка и сначала ткнул пальцем куда-то выше головы Пойгина, затем себе в грудь. – Ты слышал, что говорит Вапыскат о Рыжебородом? Этот пришелец вселяет в наших детей безумие. Какой же ты белый шаман, если намерен прощать такое страшное зло?
– Да, я белый шаман. Я не прощаю зло. Но я должен сам убедиться в правоте слов Вапыската…
– Вот и хорошо. Ты поедешь к Рыжебородому, – сказал Эттыкай, с тревогой поглядывая на чёрного шамана: ему казалось, что Вапыскат опять вот-вот взорвётся.
– Ты поедешь и убьёшь его! – сказал Рырка, сделав движение, будто он вскидывает винчестер.
– Я ничего не делаю по чужому наказу. Если я пойму, что Рыжебородого надо убить… я сделаю это без вашего повеления.
– Хватит! Мне надоело слушать этого нищего анкалина! – вскричал Вапыскат. – Его надо выгнать из наших мест. Пусть подохнет с голода в тундре. А жену его заберу я. Мне мало уже моей старухи.
Пойгин какое-то время с негодованием смотрел на чёрного шамана и вдруг расхохотался:
– Тебе мало твоей старухи?
– Да, мало! Мы изгоним тебя. Ты трус. Я сам накажу Рыжебородого. Я нашлю на него порчу. Он умрёт от язв, которые будут куда пострашнее, чем мои язвы.
Вапыскат считал, что какой-то другой шаман наслал на него порчу, оттого он покрылся болячками; и если до сих пор не пришла к нему смерть, то лишь потому, что он сильнее своего тайного противника и поэтому способен, несмотря ни на что, поддерживать в себе жизненную силу.
– Да, я заставлю Рыжебородого умереть в мучениях от язв. Мне нужно заполучить хоть малую часть его ногтя, хоть один волос из его бороды.
