– Это естественно, родители есть родители. Они должны вместе с нами… похоронить…
– Вместе с нами не выйдет, Вениамин Михайлович, они увезут её в тундру и похоронят по-своему…
Медсестра Ирина Матвеевна, полная, повышенной чувствительности женщина, о которых говорят, что у них глаза на мокром месте, поморгала белёсыми ресницами, спросила в крайнем недоумении:
– Как? Просто положат на холм, чтобы съели звери? Я знаю… у них так хоронят…
– Да, так…
Медсестра не сдержалась, заплакала.
– Господи, это же дико… Надо же по-человечески…
– Ирина Матвеевна, голубушка, поймите другое, – умолял Медведев. – Для чукчей по-человечески именно то, как они хоронят…
– Ах, беда-то… Конечно, я всё понимаю, но как же это… надо же их приучать…
Сорокопудов устало сгорбился, наморщил лоб.
– Слов нет, насаждать цивилизацию через похоронную обрядность… это нелепо. Однако боюсь, что найдутся и такие, кто обвинит нас в потакании дикости. Хотя вы, Артём Петрович, безусловно, правы… Воля родителей – превыше всего.
Медведев долго молчал, тяжело упираясь руками в колени, наконец медленно поднял голову:
– Итак, решили. Покойную отдаём отцу. Надо её показать. Сделаю это я… я сам…
– Нет уж, Артём Петрович, хозяин здесь я! – Сорокопудов встал, вдруг обнаружив во всей своей сухопарой фигуре внутреннюю собранность и силу, подошёл к чукчам, положил руку на плечо Выльпы, затем слегка поклонился Пойгину. – Если бы вы могли меня понять, если бы могли… Жаль, что я не говорю по-чукотски.
Выльпа поёжился от прикосновения русского шамана, а Пойгин ответил откровенной ненавистью во взгляде. Сорокопудов поднялся и сказал:
– Они, кажется, меня ненавидят…
Медведев осторожно, как бы ступая по ненадёжному льду, прошёлся по кабинету, остановился перед чукчами.
– Когда вы хороните людей, то вынуждены вскрывать горло или живот мёртвого, чтобы выпустить злого духа. Таков ваш обычай. Врачи тоже должны были разрезать Рагтыну, уже мёртвую, чтобы понять причину её смерти. Уверяю вас, это было уже после смерти…
– Покажи Рагтыну! – потребовал Пойгин, не повышая голоса, но наполняя его откровенной непримиримостью.
– Сейчас покажу. – Артём Петрович на какое-то время ушёл в себя, скорбно неутешный и в то же время бесконечно терпеливый. – Врачам всегда необходимо понять причину смерти, чтобы легче было потом изгнать её из тела другого больного. Таков обычай. Не думаю, что он чем-нибудь отличается от вашего. Мы не нарушили ваших обычаев и не нарушим. Мы не будем закапывать Рагтыну в землю. Мы отдадим её вам…
