Поттер сел на край постели.
— Дорогой мой, — сказал он, — вы очень проницательны. Хорошо, мистер Стануэй. Я вижу, вы не успокоитесь, пока все не разрешится к вашему полному удовлетворению, хотя вряд ли это подходящее слово. Но, по крайней мере я расскажу вам все.
Он зажег сигарету, и дымок тянулся к потолку, пока он шел к двери, открывал ее и выглядывал наружу. Очевидно удовлетворенный, что не обнаружил за ней подслушивающих у замочной скважины жандармов, он продолжил:
— Как вы подозреваете, вас снарядили. Мы положили сверток в грузовик и затем сообщили об этом французской полиции, которая вас перехватила и обнаружила порошок. Мы следовали за вами и вошли в подходящий момент. Наших полномочий достаточно, чтобы удовлетворить местную полицию.
— Ваших полномочий?
— Да. Мы представляем некоторые, скажем так, официальные интересы.
— Вы из полиции?
— Не совсем, но достаточно близко, чтобы это не имело значения в ситуации подобного рода.
— Но почему?
— Мы хотели, чтобы вы сделали для нас работу, мистер Стануэй. Мы заплатим вам, и заплатим хорошо, но если бы мы попросили вас напрямик, вы бы, без сомнения, отказались. Теперь это маловероятно.
— Почему?
— Потому что если вы откажетесь, мы скажем французской полиции, чтобы они продолжили, и должным порядком вы несомненно будете отправлены в тюрьму на очень долгое время.
Я почувствовал себя несколько ошеломленным. Поттер, казалось, сжалился надо мной. Он улыбнулся и сказал спокойно:
— Я действительно очень сожалею обо всем этом, но речь идет о жизненно важном деле, требующем быстрых действий. Есть только один или два человека, способных помочь нам. Вы — один из них, и, как я уже говорил, маловероятно, чтобы вы согласились сотрудничать добровольно. Мы должны были принудить вас.
— Что это за жизненно необходимая работа, для которой я нужен?
— Позже. Сейчас я хочу лишь быть уверенным, что вы полностью понимаете альтернативу. — Он пустил вялое кольцо дыма. — Помогайте нам, и мы снимем вас с крючка. С легкостью. Мы представим свидетельства, что вы являетесь невольными доставщиками. Отказываетесь помочь нам — будете оставлены французам. Миллер тоже. Я бы предположил, что срок, который дадут вам французы, составит по меньшей мере лет двадцать, и условия во французских тюрьмах далеко не соответствуют стандартам, описываемым в путеводителе Мичелина.
— У меня нет иного выбора, не так ли?
— Нет, действительно, нет. — Он поднялся. — Остальное я сообщу вам утром. — У двери он обернулся:— Один из нас будет за дверью всю ночь. Полиция следит за окнами. Не сделайте каких-нибудь глупостей.
