Образ жизни | страница 22

Здесь мне каждый поворот приметен,

Долететь до Буга — ерунда.

Подо мною скрипнет мост: «Приветик!

Ты, земляк, откуда и куда?»

Воротился я к тебе из Рая,

Но уже остаться не могу.

Есть на свете край такой — Израиль,

Там — на левантийском берегу.

Я — не прогуляться и не в гости —

Прибыл на короткий срок опять.

Мне и дел всего-то: на погосте,

Рядом с мамой, молча постоять.

Побродить у старого причала

Молодых, невозвратимых дней.

Покурить на берегу Печали,

Над рекой былой Любви моей.

Горькая шутка

Остановился, тяжело дыша —

Пришло богатство,

Но ушла душа.

Рассвет забрезжил —

Некому светить.

Откупорил вино —

Да не с кем пить.

Хоть ангела,

Хоть чёрта попроси:

Любовь пришла —

Да не осталось сил.

Есть дом,

Да только некому в дому

Жить.

И невыносимо самому.

И крылья есть —

Да некуда лететь.

И голос —

Да желанья нету петь.

И трубы медью звонкою трубят —

О том, что победил ты сам себя.

А о победе главной всё равно

Тебе узнать при жизни не дано.

В девятой палате

Я умер весною, на тихом закате,

Двадцатого мая в девятой палате.

В больничном дворе, под акацией белой

Огромные розы кроваво алели;

Мохнатые пчёлы носили добычу,

Над крышею небо свистело по-птичьи.

Но я их не видел, но я их не слышал:

Душа отлетала всё выше и выше.

Душа где-то более суток летала,

А сердце зачем-то тихонько стучало.

Стучало, стучало — и достучалось:

Глаза приоткрыл я на самую малость.

Увидел фонарь в переплёте оконном;

Запахло холодною кашею пшённой.

И так показался мне запах тот кстати

На позднем закате,

В девятой палате.

Баллада полёта

Тыщу раз обласкан и обруган,

И не понят, может быть, вдвойне,

Чтобы до конца не сбиться с крута,

Я хочу побыть наедине.

Что вам образ жизни мой!

Мне странно

Слушать вас — кружится голова.

Я давно открыл другие страны,

Острова, и горы, и слова.

Я всю жизнь на двух полях трудился:

Строил корабли,

Строку ковал.

Но при этом как-то умудрился —

Крылья про запас ещё таскал.

Занимался добываньем хлеба,

Возводил стропила под дождём.

Крылья всё взлететь хотели в небо —

Я шептал им: «Небо подождёт».

А теперь, когда все силы вышли,

Крылья съела моль — не залатать,

А теперь, когда — и хлеб, и крыша,

Не на чем и незачем летать.

Как ни крой себя беззвучным матом —

Не подняться в небо всё равно.

Был крылатым,

А служил горбатым.

Вот и всё!

Вот то-то и оно…

* * *

Иначе, видимо, нельзя.

О прошлом сны кричат.

Мои российские друзья

Мне снятся но ночам.

Когда над Храмовой горой

Три звёздочки взойдут,

Они мне видятся порой,

Назад меня зовут.

И вот я снова на лугу,

На берегу Днепра,

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63