Понедельник, 7 сентября 1942 г. Остров Сарпинский.
Все легко вздохнули, почувствовав под ногами землю. Лица просветлели. Слышны стали шутки. Выбрались, наконец, из пекла, в котором жарились целый месяц. Как мало времени — месяц. И как долго длился весь этот кошмар.
Сколько пережито нами — и всего только месяц. А война длится уже второй год. Как представить, что пережито ими, и какие испытания еще предстоят?
Еще до конца не закончили выгрузку, а на погрузку уже шла свежая часть. Настоящих раненых перегрузили более компактно на меньшее количество машин, и мне приказали отвезти их и сдать в лечебное учреждение. Многим стало не по себе от всего этого спектакля. Почувствовали, что совершили что-то очень кощунственное, будто обобрали близких.
Вслед за управлением бригады нужно было срочно переправиться и нам. Пришлось выбрать этот шаг. Все ли средства оправдывают цель?..
Вскоре добрались к развернутому на острове эвакоприемнику, где без особых хлопот сдал раненых.
Остров был в основном плоский, без естественных укрытий, грунт песчаный. Шли мимо небольших рощиц, грибков, некоторые из них еще были покрыты тентом. Здесь, видно, было место отдыха сталинградцев.
Машины расставили по оврагам. Поступила команда рыть траншеи для личного состава, чем и занялись. Командование уехало хлопотать о переправе с острова на левый берег.
И здесь было далеко не безопасно. Каждый понимал это и старался побыстрее вырыть траншеи. К вечеру вернулось начальство. Нам ничего не сообщили, и мы поняли, что с переправой пока ничего не вышло.
Вторник, 8 сентября 1942 г. Сталинград в огне.
Прошла еще ночь, страшная, не похожая на все остальные. Сильно промерзли. Холодно было в шинели. Не спал я эту ночь, как и большинство моих товарищей. И не из-за холода. Взобрались на бугры, и нас приковало взглядом к противоположному берегу Волги. Огромное кипящее зарево над Сталинградом выхватило и освещало большое пространство вокруг, в том числе и часть острова, где мы находились.
Город горел на противоположном берегу, насколько можно было охватить взглядом в обе стороны. Враг добивал поверженный город. Поверженный ли? Туда переправлялись все свежие и свежие части, чтобы отстоять его. И Сталинград сражался каждым своим домом, каждой улицей.
Всю ночь он подвергался бомбардировке, хотя ночью немцы обычно приостанавливали боевые действия. Многие солдаты не добирались до правого берега Волги и, не вступив в бой, тонули.
Мы несколько дней были в горящем и обороняющемся Сталинграде, но не ощутили размах его беды, уничтожения. Совсем иначе он предстал сейчас своей масштабностью и величием, истерзанный и израненный, но не сломленный. Сражение еще предстояло за него. Мы почувствовали и твердо уверовали, что здесь будет решаться, кто кого. Если не город, то прах его, землю, на которой стоял, будут защищать. Отступать уже больше нельзя и некуда. И все его муки и потери будут во имя спасения всей страны, исхода войны.
