— Допустим.
— Вот и допусти. А я хоть раз говорил до сегодняшнего дня, что хотел бы чего получше? Да что значит хотел? Имею право, понял? Говорил?
— Ну не говорил,— подтвердил Лукин. И, молча отодвинув плечом Бориса, он начинает переворачивать ножичком сало на сковородке.— Окаянное!.. Я слушаю, слушаю. Не говорил — и что?
В фигуре Лукина, в его неторопливых движениях есть что-то домашнее, спокойное, так и ждешь, что вот сейчас он повернется к Борису и миролюбиво скажет: «Знаешь что, брось трепаться. Давай чем-нибудь настоящим займемся».
А Борис, но всему судя, решил выговориться. Он, видать, из тех, кто молчит-молчит, а уж заговорит — не остановишь. Прижимая буханку к груди, крупными ломтями режет хлеб и продолжает с той же напористостью:
— Помнишь, когда лес тушили, помнишь — я обжегся? Хоть раз пожаловался, что трудно?
— Ну, не пожаловался. Еще что?
— И еще,— Борис с таким грохотом вываливает на стол из ящика ножи и вилки, что бригадир мучительно морщится.— Со дня нашего знакомства ты от меня слыхал что-нибудь, кроме того, что я учился в электротехническом? Мне знаешь какое будущее прочили! Академик Арутюнов — тебе это имя знакомо? Лауреат... Так вот этот академик, когда я еще на втором курсе выступил на студенческой конференции, заинтересовался моей идеей одного прибора. Нигде в мире, говорит, не видел подобной конструкции. Доучивайтесь, говорит, и я вас к себе заберу... Так что же, по-твоему: я улучшать анкету ехал? Я Себя самого проверить ехал, понял? Какая мне человеческая цена.
Лукин разглядывает его с удивленьем, будто видит впервые.
— Гляди-ка ты. Семь месяцев молчал, а тут и впрямь прорвало. С чего бы? — Он обжег пальцы, чертыхнулся.— А что ж ехал-то? Нельзя было проще проверить?
— Значит, нельзя. Не всякая проверка — проверка.
Алексей неожиданно вмешивается, произносит с нарочитой ленцой:
— Ей-богу, охота вам!..
Но ни Борис, ни Лукин даже не повернулись, будто и не слышали его. Борис достает стаканы, с сомнением разглядывает их на свет и идет к умывальнику.
— Лешк, встал бы помог. Нет, ты, бригадир, будь честным. Ты от меня хоть одну жалобу слыхал когда?
Ага, вот теперь, похоже, черед Лукина. Он ухмыляётся, отставляет в сторону сковородку, а на примус водружает зеленый эмалированный чайник. Бригадир, конечно, видит, что Борис весь подался вперед, и все-таки не торопится с ответом.
— Слыхал — не слыхал. Говорил — не говорил... И что из того? Расчищать тебе место для памятника?
