— Как был одет портретчик? — спросил Савченко у тети Глаши и уже не в первый раз услышал описание одежды Николаева:
— Он был в шапке-ушанке, в пальто, а ботинки с «молнией».
Выяснив у разговорчивой бабки также, в чем был в тот вечер ее сосед Гузенко, Савченко получил ответ:
— В куртке на меху да в валенках.
Выговорившись, тетя Глаша успокоилась и спросила:
— Когда ж мне ваша контора деньги взыщет с него и карточку?
— Скоро, тетушка, скоро. Я и приехал для того из комбината, где портреты делают. Разузнать приехал, как было все. Вышлют вам карточку, не беспокойтесь, а пока до свидания.
Только тетя Глаша услышала — вышлют, не беспокойтесь — совсем обозлилась:
— Так ты из ихней, значит, компании жульницкой. Врешь — не уйдешь так. Буду я это ждать опять, пока вы мне пришлете. Нет, милок, не уйдешь, сведу тебя в отделение, сдеру свои деньги.
Пришлось Савченко выложить собственные деньги, заверив тетю Глашу, что разыщет он карточку внука.
На следующий день Савченко попытался установить, был ли Николаев у кого-нибудь еще после посещения Гузенко. Но больше ни у кого Николаев не появлялся. Выходило, что последним заказчиком Николаева был сосед тети Глаши Степан Гузенко.
«В валенках был», — подумал Савченко. Эти валенки не выходили у него из головы. Конечно, это только догадка, а не улика. Если бы в тот день, когда были обнаружены следы возле проруби, на Гузенко пали бы подозрения, тогда, конечно, многое удалось бы установить. А сейчас... Савченко решил выяснить все, что возможно, об этом последнем заказчике.
Гузенко несколько лет работал на заводе. Работник он хороший, поведение безупречное. Но одно обстоятельство все же насторожило Савченко: Гузенко в Отечественную войну, попав в плен, прожил много лет за рубежом, в Германии и в Аргентине. Может быть, Гузенко не имел никакого отношения к Николаеву, и факты его биографии ни о чем не говорят, но чем больше размышлял Савченко, тем крепче становились еще неясные подозрения. Гузенко, осевший в этом уральском городе, вполне мог быть сознательным пособником врага, той самой фигурой, которая сделала ход, пожертвовав пешкой, в какой-то сложной игре, не понятной пока ни Савченко, ни Андрееву. Этот последний заказчик и мог проводить Николаева в последний путь. В таком случае необходимо увеличить осторожность, продумать все как следует. Нельзя, чтобы Гузенко что-либо заподозрил, почувствовал за собой глаз.
Самым целесообразным было поставить в известность Андреева. Но и по дороге в Москву Савченко не покидали неотвязные мысли...
