***
Виктор еще налил себе водки и опять погрузился в воспоминания. …Он уже работал на Организацию, когда получил странное задание. Нужно было убрать человека, причем быстро — на все про все два часа. По телефону сообщили адрес и пояснили, что нужно "отправить в один конец" того, кто будет находиться в квартире. Вопросы человеку не задавать, в контакт не вступать. Ключи в почтовом ящике, соответствующем номеру квартиры. Если объект дома, ключи будут на месте, если нет, нужно просто уйти.
Виктор не хотел, чтобы в квартире кто-то был. Убивать неизвестно кого — против его правил. Отчасти успокаивало то, что заказчикам его требования известны, так что за дверью должна была находиться какая-нибудь очередная мразь.
Виктор бесшумно вскрыл почтовый ящик и взял ключи. Поднялся по лестнице, достал "Вальтер ППК", прикрутил глушитель и прислушался к звукам за дверью. Ничего необычного, только телевизор надрывается… Он беззвучно повернул ключ в замке и медленно открыл дверь. Сидящий к нему спиной перед телевизором человек из-за рева ящика и всецело поглощенного футболом, не слышал, как он вошел.
"Просто очередной ублюдок", — подумал Виктор и выстрелил. Пуля прошла через затылок и раскрошила кинескоп. Удар бросил тело мужчины на телевизор. Он обхватил руками заткнувшийся ящик и, падая, повалил телевизор на себя. Виктор подошел к лежащему на спине человеку и взглянул в обезображенное лицо.
Перед глазами поплыло. Пульс кувалдой стучал в висках.
Нет!!! Нет!!! Нет!!!
В луже крови лежал Ричард! Его единственный друг! Виктор упал рядом на колени и, сознавая бесполезность своих действий, прижал ухо к груди, где еще недавно билось сердце. Ричард — Львиное сердце!
Нет, это не с ним, сейчас он проснется и кошмар исчезнет.
Он не помнил, сколько просидел возле друга, может, десять минут, а может час. Очнувшись, понял: нужно уходить, хотя в тот момент ему было безразлично, возьмут его или нет.
Утратив чувство пространства и времени, Виктор шел по улицам, ничего и никого не замечая. Стеклянный взгляд, опущенные плечи, шаркающая походка — то ли душевно больной, то ли наркоман.
Громкий лай вывел его из прострации. Перед ним стоял Ричард! Друг! Только что убитый им Рич! Стоял и лаял, а из глаз текли слезы и капали на асфальт. Виктор пригляделся — это кровь капает на асфальт!
Он сходил с ума и, выдираясь из наваждения, ударил себя по щеке. Уставился на грязного ризеншнауцера. Глаза собаки заглядывали прямо в душу. Неизбывная печаль и одиночество наполняли этот взгляд.
