— Вам приходилось заниматься мелкой торговлей? — невинно спросила Джудит, входя в привычную роль интервьюера.
— Это было в другой жизни, — коротко бросил Хилл.
— Мне бы очень хотелось послушать, — настаивала Джудит.
— Я уверен, еще услышите.
Ей больше никогда не представится такой случай: тет-а-тет с Робертом Хиллом, благодарящим ее за то, что она оживила его вечер. А потому Джудит глубоко вздохнула и умоляюще произнесла:
— Вы ведь не понесете никакого ущерба, если поговорите со мной? А у меня получился бы неплохой репортаж… Может быть, даже сенсационный. Я уверена, вам нечего скрывать.
Конечно, ему есть что скрывать, в этом Джудит не сомневалась. Как и в том, что Хилл никогда не устроит душевный стриптиз перед репортером. Но ее редактор будет рад любому материалу об этом современном Мидасе, о котором почти ничего не известно.
— Вы никогда не упускаете свой шанс? — поинтересовался Хилл.
Джудит поняла ход его мыслей: девица слышала, как я только что занимался делами, и теперь хочет использовать это, чтобы слегка надавить на меня.
Пусть думает что угодно. Главное, он все еще пребывает в хорошем настроении, а потому, удивляясь собственной дерзости, Джудит предложила:
— А может… вопрос за вопрос? Начинаете вы. Идет?
— Стоит подумать.
Похоже, сегодняшний мерзкий день заканчивается весьма неплохо, подвела итог Джудит. Хилл пересел в другое кресло.
— Итак… Начнем.
Он устроился поудобнее, закинул ногу на ногу и вперил взгляд в собеседницу. Джудит захотелось встать со скамеечки и тоже сесть в кресло: не очень-то приятно смотреть на мужчину снизу вверх, скрючившись у его ног. И все же лестно, что самый богатый и могущественный из всех известных ей богатых и могущественных готов ее слушать. Нужно будет тщательно контролировать свои ответы, напомнила себе Джудит.
— Вы работали где-нибудь кроме «Ньюс»? — задал вопрос Хилл.
— Нет. Я работаю в «Ньюс» более четырех лет. Сначала проходила практику, а когда получила диплом, меня взяли в штат.
— И все? Никакого желания что-нибудь изменить?
Постоянно обуреваемый жаждой успеха, он, должно быть, не понимал, как можно надолго застрять на какой-то ерундовой работе. Видимо, Хилл думает, что я примирилась со своим жалким положением, решила Джудит и высокомерно заявила:
— Конечно, у меня есть честолюбие. Я не собираюсь работать на «Ньюс» до пенсии.
Дверь снова открылась, и кто-то вошел. Роберт поднялся с места и вежливо спросил:
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
