Это – один лик. А вот второй:
2) «Метафизика Спинозы является лучшим примером того, что можно
назвать «логическим монизмом», а именно доктрины о том, что мир в целом есть
единая субстанция, ни одна из частей которой логически не способна существовать
самостоятельно. Первоначальной основой этого взгляда является убеждение в том,
что каждое предложение имеет подлежащее и сказуемое, что ведет нас к заключению
о том, что связи и множественность должны быть иллюзорными... В целом эту метафизику
принять невозможно, она несовместима с современной логикой и научным методом...
И концепция субстанции, на которую опирался Спиноза, есть концепция, которую
ни наука, ни философия в наше время принять не могут»[1].
Итак, если с чисто нравственной точки зрения Спиноза – слишком
хорош, слишком идеален не только для грубо-жестокого 17‑го века, но и для
нашего, просвещенного 20‑го, то как мыслитель, как теоретик – это попросту
наивный простачок, рассуждения которого просто смешны, если смотреть на них с
высоты «науки и логики XX столетия»... Вся его теория («концепция субстанции»)
– это несуразная, несовместимая со здравым смыслом, нелепица. Согласно его нелепому
учению «связи и множественность» мироздания – это лишь иллюзия, а на самом деле-де
существует только одна не различенная в себе, непрерывная и прозрачная во все
стороны «субстанция», похожая на бесконечный и безграничный кусок стекла... И
только наше глупое воображение «видит» вместо нее какие-то отличающиеся друг
от друга «вещи», события и людей... На самом же деле ничего этого нет, а потому
не нужно-де исследовать факты, не нужно производить эксперименты. Нужно закрыть
глаза на мир, и вместо этого мира постигать – путем чисто логического рассуждения
– одну лишь «субстанцию», в серной кислоте которой растворяются все «различия»,
все «связи» и всякая «множественность» – все «иллюзии»...
Вот что станет с тобою, читатель, – говорит Бертран Рассел, – ежели
ты начитаешься Спинозы и уверуешь в его теорию. Точнее – не с тобой, а только
с твоим интеллектом. Он станет совершенно негоден для «современной науки». Его
концепция «субстанции» – это глубочайшее и вреднейшее заблуждение, несовместимое
с наукой, с философией и логикой XX века. И это заблуждение покоится, как на
единственном своем фундаменте, на представлении, будто если «каждое предложение
имеет подлежащее и сказуемое», то и сама природа вне языка тоже обязана быть
устроена по схеме: субъект – предикат...
