Эвальд Васильевич Ильенков
Спиноза (материалы к книге)
Э.В. Ильенков: личность и творчество
Москва
Наука
1999
Э.В. Ильенков: личность и творчество. Москва, 1999, с. 202-244
Даже
у философов, которые придали своим работам систематическую форму, как, например,
у Спинозы, действительное внутреннее строение его системы совершенно отлично
от формы, в которой он сознательно ее представил
К. Маркс
Что
касается философии Спинозы, то она очень проста и в целом ее легко понять
Г.В.Ф. Гегель
Спиноза и философия
Не только каждая нация, но и каждая эпоха вырабатывает свой язык,
в котором она выражает себя, свой неповторимый облик, свой мир, свой кругозор.
И при переводе с языка на язык обязательно что-то утрачивается и что-то приобретается
– перевод всегда чем-то отличается от оригинала, несмотря на мучительные усилия
переводчика подыскать те единственно точные слова и обороты речи, которые оформили
бы в иноязычном сознании совершенно эквивалентные образы и понятия.
А иногда перевод и вовсе становится невозможным, даже в пределах
одного и того же национального языка. Попробуйте перевести учебник «сопромата»
на язык первоклассника – это так же неосуществимо, как и перевод лирики Петрарки
или Пушкина на убогий жаргон любителей «прошвырнуться с девочками по Бродвею»...
Ибо люди, говорящие на этих разных языках, живут в совершенно разных, непохожих
друг на друга, мирах, хотя в пространстве и времени они – соседи, живущие не
только под одним и тем же небом, но даже, может быть, и под одной крышей.
Да, школьник не поймет Эйнштейна, а «чувак» – Петрарку. В его «языке»
попросту нет эквивалентных терминов. Конечно, «термины» он может и выучить –
но только как попугай или граммофон. Смысл и значение этих терминов для него
останутся неведомыми, так как в том мире, в котором он живет, нет соответствующих
этим словам «предметов», в освоении которых, в «делании» которых формируется
его психика, его личный жизненный опыт, его «мир». Поэтому и слова чужого языка
для него так и останутся лишь «словами» – лишь известным образом упорядоченными
сотрясениями воздуха и барабанных перепонок, лишь орнаментом знаковых закорючек
на бумаге.
Это – в том случае, если твой мир – беднее, чем мир, выразивший
себя словами чуждого языка. Если же твой мир – богаче, то есть если он включает
в себя, как свою «часть», мир иноязычного человека, то ты легко поймешь его даже
в том случае, если познакомишься с ним только по «переводу». Поймешь его даже
лучше, чем он сам себя понимал, поскольку увидишь его мир как «абстрактное» (то
есть неполное, частичное, одностороннее) изображение твоего собственного – «конкретного»
(то есть более полного, целостного и всестороннего) мира.
