На этих высших этажах никто не родится. Каждый поднимается туда
с улицы, от ее проблем. Но если ты туда поднялся, то уличная суета и суматоха
будут видны тебе уже совсем по-иному, чем «снизу», из гущи самой этой суматохи,
где громко вопят, оглушая тебя, ораторы и проповедники готовых вероучений. Ты
и их увидишь «сверху» – в той подлинной роли, которую они играют в толпе, и сможешь
высказать о каждом из них свое суждение – суждение философа. Взглянув на них
с высоты философских понятий, ты только и увидишь, куда они на самом деле – а
не в собственном воображении – зовут окружающую их толпу...
А проповедникам это-то как раз и не нравится. Они хотят, чтобы
философ, выглядывающий на улицу с верхнего этажа, одобрял бы их, и только их
проповеди. Для этого они и изобрели ту «интерпретацию философского языка», о
которой мы говорили выше, – интерпретацию, согласно которой философские положения
и формулы – всего-навсего «иносказательные формы выражения»тех или других «лозунгов
улицы», тех или иных непосредственно-понятных «корыстных» интересов – личных
или групповых устремлений,
(Даже от имени «марксизма», от имени учения, принципиально чуждого
такому вульгарному пониманию, не стеснялись высказывать подобный взгляд: говорили,
что философия с ее понятиями – это всего-навсего «птичий язык» для безнаказанного
высказывания «классовых интересов», и ничего более, лишь способ маскировки «классовых
интересов» под «общечеловеческие цели»... Это не выдумка, увы, а позиция Богданова
и Шулятикова, с которой пришлось ожесточенно воевать Ленину.)
Любой здравомыслящий, честный и внимательный к фактам жизни человек
способен подняться на вершину «философского мышления» и овладеть ее языком. Таким
и был Спиноза.
Но подняться с улицы с ее оглушающей толчеей, с ее оглушающим шумом
повседневности на площадку обзорной вышки, с высоты которой становится видна
и вся улица в целом, и те кривые переулки, которые от нее ответвляются, и те
просторы, в которые она выводит, чтобы спокойно рассмотреть, упирается ли она
в зловонное болото или же в залитые солнечным светом поля, можно только по одной-единственной
лестнице.
По лестнице самостоятельного размышления, по лестнице, ступеньки
которой – это ясно продуманные логические понятия, строго определенные категории.
Ступеньки, высеченные из грубых глыб повседневных представлений и тщательно отшлифованные
специальным и очень нелегким трудом людей, вот уже целые тысячелетия работающих,
сменяя и продолжая друг друга, в великой мастерской Философии. Трудом Фалеса
и Гераклита, трудом Демокрита и Платона, Аристотеля и Джордано Бруно, Галилея
и Декарта...
