— Дядь Жень, тебе эти деньги будут не лишними, — принялся убеждать меня Радик, словно прочтя мои мысли. — Чтобы найти новую работу, нужно время. А жить на что-то надо. Тебе это выгодно. Кроме этого, разве тебе не хочется на халяву побывать на море?
— Хочется, — кивнул я. — Кому этого не хочется? Тем более, что сейчас бархатный сезон.
— Значит, по рукам?
Он дернулся было вперед, но я жестом попросил его не торопиться.
— А зачем тебе понадобилось ехать в Сочи? — спросил я, пристально глядя ему в глаза.
— Надо. Я не могу пока тебе об этом сказать.
— Ну, а как я могу с тобой ехать, если не знаю, зачем? Может, у тебя в голове какой-то криминал, и ты вовлекаешь меня в сообщники?
Радик опустил голову.
— Мне не велели пока тебе об этом рассказывать.
— Кто не велел? Роман Олегович? Катерина? Панченко с Ширяевым?
— Нет, — голос мальчика стал еще тише. — Мой папа.
— Кто-о-о?! — изумленно воскликнул я.
Радик молчал. Это означало, что я не ослышался.
Мною овладело какое-то странное, двойственное чувство. С одной стороны, я ничего не понимал. А с другой, мне казалось, что я все очень даже хорошо понимаю, но просто никак не решаюсь себе в этом признаться. Слишком уж все это выглядело невероятным.
Я стал в задумчивости поглаживать подбородок.
— А когда ты с ним разговаривал?
— Сегодня ночью.
Меня словно прожгло.
"Так вот, наверное, о чем он меня просил!", — подумал я, вспоминая свой сон.
Мне стало не по себе. Потусторонний мир подобрался ко мне настолько близко, что это начинало меня пугать.
— Ты сам решил обратиться ко мне, или тебе порекомендовал это сделать твой папа? — спросил я мальчика.
— Папа, — глухо ответил он.
Я задумался. Что ж, я обещал Карпычеву позаботиться о его сыне. А коли дал обещание — его надо выполнять.
Я взял лежавшие передо мной купюры и решительно спрыгнул с кровати.
— Ладно, по рукам.
Лицо Радика просияло.
— Но только если будешь хорошо себя вести, — для порядка добавил я.
— Буду! Честное слово! — радостно воскликнул мальчик.
— Тебя не поймешь, — проворчал я, натягивая на себя охранный камуфляж. — То зверем смотришь, то тарелками кидаешься, то помощи просишь. Нелогично как-то получается.
— Я сначала думал, что ты с ними заодно, — пробурчал Радик. — Я не сразу понял, что это не так.
— Ты это о чем? — нахмурил брови я.
— После объясню, — отмахнулся мальчик.
Тогда я не придал значения этому высказыванию. А зря. Оно на очень многое проливало свет. Впрочем, Радик тут же меня от него отвлек. Он спохватился, словно вспомнил нечто важное, и выпалил:
