— Дядь Жень, можно я оставлю у тебя свой скутер?
Его просьба показалась мне странной.
— Зачем? Сейчас зайдем к тебе домой. Там и оставишь.
На лице мальчика промелькнул испуг.
— Зачем тебе заходить ко мне домой?
— Чтобы забрать свои вещи. Они же все там. И документы, кстати, тоже. А без них, сам понимаешь, никак.
Радик расстегнул боковой кармашек рюкзака.
— Вот твои документы.
Я повертел в руках протянутый мне паспорт, убедился, что он действительно мой, и сердито посмотрел на ребенка.
— Тебе не стыдно копаться в чужих вещах?
— Не-а, — невозмутимо ответил он. — Зато теперь тебе не надо никуда идти.
— Надо, — разочаровал его я. — Все равно надо. Ведь там вся моя одежда. Не могу же я поехать в Сочи в служебной форме. Кроме того, там моя зубная щетка, паста, бритва, мыло, и другие мелочи, без которых в дороге никак.
— Дядь Жень, я тебе все куплю, — почти что взмолился мальчик. — Все, что тебе надо. И одежду, и щетку, и бритву. Только давай не будем заходить домой.
— Но почему ты этого так боишься?
— Я не боюсь, — самолюбиво парировал Радик. — Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы с тобой уехали.
— Почему ты этого не хочешь? — не сдавался я.
Мальчик опять замялся.
— Пока я не могу тебе этого сказать.
— Опять двадцать пять! — раздраженно всплеснул руками я.
Видя, что я начинаю злиться, Радик жалобно проскулил:
— Дядь Жень, я обязательно тебе все расскажу. Но только потом. Пойми, так надо. Мне так велел папа…
Все то время, что мы стояли в очереди в железнодорожную кассу, меня не покидало опасение, что мы уйдем отсюда ни с чем. Свободные места до Сочи в конце августа? В моих глазах это выглядело фантастикой. Но, как ни странно, места были.
— Есть СВ на фирменный, — пропела миловидная белокурая кассирша, и вопросительно уставилась на меня.
— Сколько стоит? — спросил я.
От названной цены я чуть не проглотил собственный язык.
— Берем, — без тени сомнения скомандовал Радик и протянул мне деньги.
Поезд отправлялся в первом часу ночи. Впереди была масса времени, которое требовалось как-то убить. И мы решили поехать на вещевой рынок в Лужники.
Разукрашенная донельзя косметикой продавщица павильона мужской одежды Люся (так значилось на "бэйджике") наверняка запомнила нас на всю оставшуюся жизнь. По ее широко вытаращенным глазам было ясно, что таких покупателей, как мы, она видела впервые.
— Выбирай, что хочешь, — гордо заявил мне Радик, размашистым царственным жестом указывая на весь имевшийся ассортимент. — Куплю все, что тебе понравится.
