– Перстенек ценный, но с этим браслетом не сравнить. Даже не скажу сразу, сколько за такую редкость выручить можно. Уж не меньше, чем Гвоздь за ту «шкатулку для драгоценностей» получил, когда с умом перепродал. Надо же, циферки здесь какие тонкие. Как такую штуку назвать?
– Волшебный счетчик жизни, – сказала девушка, поудобнее вытягивая босые ноги.
– Даша, – сказал лохматый, не поднимая головы, – ты над мной не смейся. Закон у нас правильный, ты не спрашиваешь – я не спрашиваю. Только я не совсем тупой. Я странный ожег у тебя на руке еще в первый раз, тогда, на пароме, видел. Он у тебя и сейчас заметен. Думаешь, трудно догадаться?
– Я не вру, – смущенно сказала Даша. – Это приборчик для отсчета времени. Вот здесь стрелочки были. Сейчас сплавились, ничего не разберешь. Одна стрелка доли суток показывала, сутки на циферблате на двенадцать частей разбиты. Другая стрелка меньшие доли суток показывала. Ну, чтобы точнее время знать. Понял?
– Нет, – честно сказал лохматый. – Слишком умно. Но спасибо что сказала.
– Да я врать и не хотела. Я, если хочешь, могу тебе подробно объяснить. Прибор, конечно, совсем сломанный, но может тебе интересно будет. Я тебе, лохматый, вполне доверяю.
– Доверять нужно осторожно. В замке пыточные подвалы имеются. Плохое место. И мне, и тебе язык быстро развяжут. Но, уж очень мы с тобой Закон соблюдаем. Оно и правильно, только…– Костяк моргнул. – Мне тебя спросить нужно.
– Ну, спрашивай, – нервно сказала Даша.
– Ты – Пришлая?
– Это как? – неуверенно спросила девушка. – Что не из Каннута, ты и так знаешь.
– Оттуда? – парень украдкой ткнул пальцем в небо.
– Из тучи шлепнулась? Вряд ли, от меня бы мокрое пятно осталось.
– Не крути. Из Верхнего мира? И ты, и этот Док Дуллитл? Я слыхал, так бывает. Редко, но бывает. Угадал, да?
– Что ты шепчешь? – сердито зашептала Даша. – Одни сидим. Не знаю я, сверху или снизу. И как это всё получилось – не знаю. Умерла я там, понимаешь?
– Умерла? – на узком лице лохматого промелькнуло оживление. – Значит, обратно не уйдешь?
Даша отшатнулась:
– Вот ты скотина! Я ему говорю, что умерла, а он радуется! Ворюга ты бессовестная.
– Извини. Я просто подумал…. Здесь же ты живая.
– Думаешь, это от меня сильно зависит? – сердито зашептала девушка. – Там умерла, здесь не умерла. Как щепка на воде. Мне знаешь, как плохо было? Я же совсем одна осталась. Говорят, когда умираешь, тебя родственники встречают, всякие бабушки, прабабушки. А здесь чуть ли не первая рожа, что я увидела, – твоя была, нечесаная, неумытая… – Даша запнулась.
