* * *
Состав пробирался по маленьким улочкам, скачивал информацию из вторичных и третичных портов, как вдруг почувствовал ее. Он сразу проанализировал десять тысяч путей отступления, но тут же отверг их все, потому что понял, что она победила, она разрушила его, он стал ее частью; материалы примитивные, но какая хитрая, какая продуманная архитектура, временами просто ослепляет, ничего не видно, положить конец, положить конец, проверить, проверить и перепроверить еще тысячу раз, говорили, надо все съесть, маленький математический состав Голуботравья поглощен.
* * *
— Аллея ночью! — воскликнул Сома. — У вас ведь там такого нет, правда?
Мимо промелькнули длинные ноги уличного фонаря. Сома видел, как его товарищи уставились на защитную маску гражданского работника; когда же тот повернул пробку на верхушке дерева и выдул изо рта струю газового пламени, они и вовсе оторопели.
— Пойдемте ко мне! — позвал их Сома. — Когда настанет время петь гимн, мы сможем посмотреть на парад прямо с моего балкона. Я живу на чердаке, что находится над «Тиранией анекдотов».
— Над чем? — переспросил Джафет.
— Это таверна. Я снимаю комнату у хозяев таверны, — пояснил Сома. — Добровольцы просто долбаные идиоты.
Нет, что-то он сказал не так.
Сова, друг Джафета, опустился на колени. Его вырвало прямо на улице. Сома смотрел на покачивающиеся в канаве сферы, а Сова с трудом выдавил несколько слов:
— Она взяла перья. Теперь ищет нас.
«Перебрал ромового пунша», — решил Сома; причем не только Сова, но и он сам, и все остальные сумасшедшие товарищи Джафета.
— Сома, далеко еще? — спросил Джафет.
Сома вспомнил, что нужно быть вежливым, и ответил:
— Не очень.
Сущая правда: до его дома оставалось всего несколько ярдов. Первым шел Сома, товарищи Джафета полунесли-полутащили своего упившегося друга по Аллее. Ничего странного. На Аллее каждую ночь Карнавал.
Вот и вышибала у входа в таверну, вот они поднялись по ступенькам, вот пропели двери «Впусти меня! Впусти меня!», и наконец все втиснулись в его маленькую квартирку.
— Ну вот, — произнес Сова, указав на огромную раковину, которую установил сам Сома, чтобы легче было мыть кисточки. Кисти… где же его кисти, карандаши, где его записи к семинару по комплексности?
— А где полотенца, Сома?
— Что? А, сейчас достану.
Сома засуетился, вытащил полотенца, расставил стулья и табуреты. Все остальные молчали. Он протянул полотенца Джафету и спросил:
— Он что-то не то съел?
Джафет пожал плечами:
