Как мрамор, женщина застыла утомленно,
Замученное мной, другое существо…
И полный, полный мрак… Как пусто, как бездонно!
И как монахиня, как мертвая Мадонна,
К ней роза белая упала на плечо…
А на ковре лежат бессильными телами,
Как убиенные, рубашка, юбка, шелк…
Она вцеплялась в них отчаянно руками,
А я в них путался дрожащими когтями,
Сверкая парой глаз в проклятой тьме, как волк.
Застыла на лице гримаса отвращенья;
Как плеть покорная, висит ее рука…
Не знаю, кто она… Но каждое мгновенье
Терзает что-то мозг, что было преступленье,
Что эта голая жалка и далека…
О, я молчу, как смерть! Мне странны ледяные
Ее колени, стан, чуть дышащая грудь…
Мы змеи мертвые! Мы с ней глухонемые!..
И так же, как и мы, таинственно чужие
В окно глядят миры – Луна и Млечный Путь.
Жесток, как манекэн, холодный, истомленный,
И жажда гибели, и истин, и глубин,
Я листья розы рву… покойницы… Мадонны…
И погружаюсь в тьму, и чую мрак бездонный,
Стремглавный бег минут и то, что я один.
