Я смутно помнил, что случилось со мной. Помнил, что земля — грязь и лужи — кружились перед глазами. Помню смех, кто-то стоял вокруг меня и хлопал в ладоши. Помню, что голова прекратила кружиться и я понял, что сижу в луже. В своём единственном приличном костюме. Я полез в карман брюк и не удивился, обнаружив там платок.
Мне казалось, что мня весь вечер избивали — не было почти никаких ушибов, кроме того удара по лицу, но болело всё, что есть у человека.
Откуда взялась София, я не понимал. Мне казалось, что всё это приснилось, и что пора просыпаться. Но похоже, это как раз не было сном.
— Почему… ты здесь? — один из зубов начал шататься. Во рту скапливалась кровь, приходилось выплёвывать, и это выглядело мерзко.
— Жан напился, — сообщила София с отсутствующим видом. — Я убежала, пока он не заметил. Брюс, уезжай! Уезжай прямо сейчас! Она же убьёт тебя!
— Я подумаю, — лицо Софии окаменело.
— Ты не понимаешь! Брюс, я слышала, что они там про тебя наговорили! Я видела, как ты танцевал в грязи, я же знаю, что ты сам не стал бы!
— Софи, — я взял её за руку. Испачкаю ей сейчас, сам весь в грязи. Только теперь я стал ощущать, что промок насквозь. — Я не сдамся. Я закончу этот год.
— Какие вы все глупые, — София бросилась ко мне на грудь. Я не успел помешать ей, не дать перепачкаться. — Но если одумаешься, скажи мне, хорошо? Пришли письмо!
— Что сказать?
— Куда уедешь, — она смотрела мне в глаза.
— А Жан?
Она отвела взгляд.
— Вы… — она сглотнула. — Вы оба, Брюс. Я не знаю, как так случилось. Прости. Не теряйся, хорошо? Я приеду!
— Хорошо, — она снова обняла меня. И убежала. Прочь, в темноту, не оглядываясь.
Брюс, общежитие, 12 апреля 2010 года, 9:30
Я привыкал к своему новому жилищу. После вчерашней вечеринки, будь она проклята, я не сразу нашёл дорогу домой. Когда нашёл и дошёл, то дверь была закрыта и меня не впускали. Стучи не стучи — толку нет. Поднимать шум на весь этаж я не хотел, сил злиться не было, и так уже на меня в блоке косились все, а Поль смотрел с неприкрытым презрением.
Я спустился на первый этаж — мадам Цербер не было нигде. Тоже новость — она всегда была поблизости. Но не в тот вечер. И я пошёл бродить где придётся, зашёл к паре-другой друзей — я их считал друзьями — но меня там другом уже не считали. Чертовщина! Что такого могло случиться!? Кому какое дело до моего отца?!
Мелькнула мысль зайти к Софии — попытаться — просто поговорить с кем-то. Но она, после того, как Поль пригрозил, что убьёт меня, если я хоть слово скажу о Ники, стала избегать меня.
