Руководство морской авиации сосредоточило внимание на ПЛА. В начале 1960-х годов ЦНИИ № 30 МО выполнил расчёт сил и средств, необходимых морской авиации для решения противолодочных задач, исходя из необходимости создания группировок в дальней, средней и ближней зонах противолодочной обороны. Но главные усилия предполагалось использовать для ослабления внезапного ракетно-ядерного удара ПЛАРБ из-под воды. Собственно на эту задачу и рассчитывали получить основное финансирование.
Если верить выполненным расчётам, получалось, что к 1980 г. морской авиации необходимо иметь 595 противолодочных самолётов различного типа (185 Бе-12, 250 Ил-38, 160 Ту-142). На практике это означало необходимость формирования тридцати частей и, как минимум, десяти управлений авиационных дивизий! Нужды в таком количестве самолётов, безусловно, не было, а реальные возможности промышленности совершенно не учитывались. На постройку только ДПЛС потребовалось бы 18-20 лет, в течение которых они устареют.
Некоторые положения программы строительства противолодочных сил было уточнено Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР от 28 февраля 1963 г. Во исполнение его председатель ГКАТ 19 марта 1963 г. издал приказ с приложением в виде плана реализации требований Постановления и в частности: представить самолёт Ту-95ПЛО на совместные испытания в 1969 г; исследовать возможность создания комплекса самолётной системы, предназначенной для обнаружения ПЛАРБ по запуску ракет и поражения их авиационными крылатыми ракетами; разработать якорные радиогидроакустические буи для постановки в районах предполагаемого нахождения ПЛАРБ; исследовать возможность создания авиационных тепловизоров.
Середина 1960-х годов характеризовалась некоторым оживлением деятельности ВМФ.
Главком ВМФ своим приказом ввёл положение о боевой службе. Понятие "боевая служба" не являлось чем-то новым для флота и для авиации в частности. Раньше она определялась как повседневная деятельность, связанная с выполнением полётов на разведку, а также нахождение в одной из трёх степеней готовности: "отдых", "ожидание", "полная боевая готовность".
Новое положение задачи боевой службы формулировало более жёстко и декларативно: контроль за деятельностью сил вероятного противника в целях предотвращения внезапного нападения, срыва или максимального ослабления ракетно-ядерного удара, обеспечения возможности приведения своих сил в полную боевую готовность. Это была попытка создать первый эшелон оперативного построения обороняющихся сил в определённых районах. С политической точки зрения боевая служба – это возможность обозначить своё присутствие, продемонстрировать решимость.
