Знала мать и заговоры: от укуса гадюки, от угольника и чемера, от сглазу, от «волоса», от деревенской «рожи»... Но заговаривать бралась только «рожу», а с остальными болезнями отсылала к другим бабкам: дескать, ихние заговоры сильнее. А вот «рожу» заговаривать просто любила. На большой сковородке костерок настоящий разводила из свеженасушенной березовой коры, заставляла больного как можно больше греть больное место над этим огнем, а сама отшепчет, что там положено, и потом сидит все время рядом, разговаривает о чем-нибудь с больным, пока не догорит кора. В семье Прасковья откровенно признавалась, что сама не знает, есть ли толк от ее слов, а вот что в березовом огне есть целительная сила от этой самой «рожи» — это было налицо: все, кого ни лечила она, вылечивались.
В играх с девчонками Варя-Варюха тоже любила быть лекаршей и во всем подражала матери. Она рвала подорожник, траву-мураву, копеечник... — раскладывала и развешивала их на плетне отдельными пучками и объявляла: эта от живота, эта от головы, эта от кашля. Находилась «больная» — и Варя говорила, чем и как надо ее лечить. Она мало выдумывала — больше вспоминала, что говорит в таких случаях мать, и «больные» всегда признавали ее. И взрослая Варвара, уже после смерти матери, тоже, между делом, приносила домой цветы и травы, круглый год эти пучки висели у нее в чулане. Но ей-то было далеко до матери.
Еще любила мать праздники. В церковь ходила редко, обязательно лишь на Велик день — всегда сама носила пасху святить. А праздники все знала наперечет и каждый ждала с какой-то светлой радостью.
На святки, в Васильевы вечера, и сама рассказывала, девкой гадать любила, и им, Варе с подругами, гадание в хате устраивала, подсказывала, что и как надо делать. Гадали по-разному: жгли на перевернутом блюдце скомканную бумагу и по тени пепла на стене старались разгадать судьбу; лили в воду растопленный воск; бегали в полночь к колодцу за водой; бросали через хату валенок: в какую сторону носком ляжет — оттуда и жениха ждать. Укладывались с подругами спать, каждую ночь на новом месте, ложась, приговаривали: «Суженый-ряженый, приходи, наряженный косу расплетать». Только не советовала мать гадать перед зеркалом: страшное это гадание.
К Василь-дню мать холодец из свиной головы варила. «Как же, — скажет, — в Василь-день — свиную голову на стол. Так исстари ведется». И к каждому празднику у нее бутылка припрятана, сама с отцом стопку выпьет. Если под этот день ночь ясная да звездная, скажет довольная: «Ну, девки, ждите лета, ягоды и горох в этом году хорошо уродят».
