— А мне что? — оскалился он. — Валяй! Хоть на край земли топай!
На следующий день, перед походом, Фатыма рассказывала девочкам про Аксакова:
— В его книге говорится о том, как он любовался разливом Белой, стоя у парадного подъезда. Ещё никто не нашёл его дома, а мы найдём…
По этой единственной примете, девочки решили найти дом Аксакова.
— Девочки, а собаки нас не покусают? — спросила Зуляйха.
— Я пойду с вами! — проговорил я гордо, сознавая, какой благородный шаг совершаю. — У меня есть железная палка для злых собак.
— А я боюсь мальчишек! — жалобно проговорила Маня.
— Пусть только попробуют! — сказал я и начал засучивать рукава, совсем как Ахмадей.
Как я и думал, мои слова совершенно успокоили Маню.
Наша группа отправилась на окраину города, на крутые склоны гор, где ещё лепились старые низенькие дома.
Мы долго бродили по узким улочкам и неровным переулкам. Останавливались у многих старых домов. Но ни один из них нам не нравился.
— Этот недостаточно старый. Аксаков в нём не мог проживать, — браковала дома Фатыма.
Один старый дом мне понравился, но девочки отвергли и его:
— Писатель жил в большом доме. У него, конечно, был кабинет…
А Маня добавила:
— И ванная комната.
Её заявление вызвало смех. Кроме нее, все понимали, что в старое время ванных комнат в уфимских домах не было.
Окончательно устав и не найдя дома Аксакова, мы решили зайти в сад имени Салавата Юлаева, чтобы перекусить. Всем это предложение понравилось.
Развернув свои узелки, девочки начали кушать. В эту минуту рядом с нами упал большой камень, наверно пущенный кем-то через забор. Я живо вскочил. Второй камень чуть не угодил в меня.
— Сейчас узнают, как бросаться! — проговорил я, поднимая камень.
За забором раздался дружный свист. Потом на забор ловко забрались четверо мальчишек, строя нам отчаянные рожи.
— Их четверо, — сказал я Фатыме. — Пожалуй, лучше бежать.
Но Фатыма решительно воспротивилась этому.
— Никуда мы не пойдём, — сказала она. — Ничего они нам не сделают. И потом, я твёрдо решила воспитывать характер.
Зуляйха не послушала её и бросилась к воротам. Нападающие, вероятно, только этого и ждали. Они живо скатились с забора и подбежали к нам.
— Ну-ка, освободите сад! — приказал лобастый мальчишка, с глазами чёрными, как пуговицы.
Он было замахнулся на Фатыму, но та не двинулась с места, только смотрела ему прямо в глаза.
— Чего уставилась? — удивился лобастый. Фатыма молчала, и мальчик, видимо, смутился.
— Чудная какая-то! — оглянулся он на товарищей. — Молчит и смотрит…
