— Ступай, браток, в полк да передай — пусть заберут машину. А я дальше пойду пешком. — Оставив машину, Манухин зашагал полевой дорогой. Видит, приближается боец в выгоревшей гимнастерке. Подошли друг к другу ближе.
— Откуда? — спросил Манухин сержанта, забинтованная рука у которого висела плетью. — Видать, с тринадцатой?
— Да, — тяжело вздохнул сержант. — Трудный бой выдержали. Командир и комиссар батареи погибли. Из бойцов с десяток осталось, да и то большинство раненые. Меня с донесением послали?…
Лицо Манухина нахмурилось. Он взглянул в ту сторону, где стояла тринадцатая батарея пятого дивизиона. Сквозь дымное облако, стлавшееся по земле, ничего нельзя было рассмотреть. Кое-где виднелись лишь черные приземистые коробки, от которых огромными шлейфами поднимался дым.
— А газик-то чей там лежит? Не ваш ли? — вдруг спросил сержант.
— Мой… — процедил Манухин, взглянув на перевернутую машину, и как-то сразу взволнованно насторожился, увидев странную картину: к пологому холму, где находился КП Даховника, поднимая тучи пыли, ползли танки,
— Ишь куда просочились… — глухо проговорил сержант.
— Там командный пункт первого дивизиона… — в голосе Манухина — обеспокоенность и тревога.
А с того пологого холма, где он недавно был, донеслись глухие выстрелы. Вспыхнули два костра, вздымая столбы дыма. И вдруг там начали рваться снаряды.
«Что же происходит?» — произнес Манухин и сразу определил, что снаряды летели со стороны второй батареи.
Утром этого августовского воскресного дня командир второй батареи Новицкий поднял расчеты по сигналу тревоги. Вели огонь по одиночным воздушным разведчикам. В середине дня на батарею обрушились пикировщики.
Один из «восемьдесят седьмых» сделал разворот и пошел отвесно на огневую, включив сирену. У Нади Соколовой, впервые видевшей такую цель, лоб покрылся испариной.
— Спокойнее, дочка, спокойнее, — ободрял Кулик-старший молодую наводчицу.
Надя взяла цель в перекрестие.
— Цель поймана!
Выстрел оказался точным. «Музыкант» на высоте четырехсот метров взорвался.
— Молодец, твоя работа! — хвалили наводчицу бойцы. А командир расчета, теребя усы, улыбался:
— Оце вдарила, куды твое дило!
На лице Новицкого улыбка: еще одна победа на счету батареи. Посмотрел вокруг. В степи за Спартановкой громыхала канонада, все сильнее и сильнее разгорался бой. Зазвонил телефон на КП. Говорил командир дивизиона.
— Я «Реечка!» — отозвалась дежурная телефонистка Земцова. Даховник нередко разговаривал с Леной Зем-цовой по телефону и узнавал ее, как только она произносила первое слово.
