За столиком с телефонами сидел оперативный дежурный — начальник связи лейтенант Степанов. Взяв трубку зазвонившего телефона, он доложил, что на проводе вторая батарея, просит командира дивизиона. Даховник стал слушать. Говорил находившийся на второй батарее комиссар дивизиона Сытник. Он сообщил, что атаки пикировщиков вторая отбивает успешно. Сбили два «восемьдесят седьмых». И тут же он передал трубку Новицкому.
У Даховника с Новицким давние дружеские отношения, и Даховник знал, что тот всегда понимает его с полуслова.
— По самолетам бьешь хорошо. Помни, могут появиться танки…
Телефонистка Валя Горбунова вызвала Манухину КП полка. Но тут послышались настойчивые звонки с третьей батареи; ее орудия стояли у дороги, что вела в город, охраняя мост через балку. Взяв трубку телефона, Даховник заговорил первым:
— Комбат? Как обстановка?
— Комбат тяжело ранен, — донеслись взволнованные слова. — У телефона комиссар батареи Егупоз. Два орудия вышли из строя. Противник продолжает атаки…
Манухин слышал, что докладывали с третьей батареи, и тихо сказал Даховнику: «Передайте — командование батареей принять Егупову!»
— Политрук Егупов, вам приказано командовать батареей, — повелительным тоном сказал Даховник. — Оставшиеся орудия, гранаты, бутылки с горючей жидкостью — все используйте против танков. Держите мост во что бы то ни стало!
Телефонистка сообщила: на проводе Герман. Манухин передал командиру полка, что батареи стойко отражают атаки самолетов и танков. В свою очередь поинтересовался, что докладывают в штаб полка дивизионы. Узнал от Германа: связь с третьим и вторым дивизионами прервана. Пятый дивизион ведет бой с танками. Герман предложил Манухину выяснить, почему не стреляет тринадцатая батарея, которая находится недалеко от КП Даховника.
Положив трубку, Манухин вытер платком выступивший на загорелом, обветренном лице пот.
— Вот так воскресенье! — сказал он. — Тяжелая обстановка, Лука Иванович. Воюем не где-нибудь — у Волги! — Глаза Манухина расширились. — Ни на метр, ни на вершок не имеем права шагнуть назад!
— Не шагнем, — спокойным, уверенным тоном сказал Даховник. — Батареи дерутся, словно в землю вросли. И здесь мы приготовились неплохо, — показал он на брустверы окопов, траншей. — Не так просто нас столкнуть…
— Верю, Лука, — тепло, по-дружески промолвил Манухин. — Заеду еще к вам, а сейчас проскочу на тринадцатую…
Когда газик отошел метров на семьсот, послышался резкий свист. Нетрудно было понять, что это сирена пикировщика. И тут вблизи рвануло, ухнуло. Газик подскочил, опрокинулся набок. Манухин вывалился из машины, почувствовал боль от ушиба. Шофер сполз на землю и, стоя на коленях, рассматривал покореженный автомобиль.
