Второй яркой особенностью Лялиной натуры, напрямую связанной с первой, были ее матримониальные устремления.
Ляля по жизни была напрочь лишена деловых способностей, зато на мужиков производила гипнотическое воздействие. Побыв с полчаса под обстрелом Лялиных вопросов и пленясь совершенно искренней заинтересованностью, горящей в Лялиных глазах, они как-то сразу млели, слабели и сами собой оказывались в Лялиной квартире, а потом и в постели.
Сама Ляля в своих любимых разочаровывалась очень быстро, но это не мешало ей каждый раз надеяться, что уж теперь-то это навсегда! Таким образом, к тридцати пяти годам Ляля побывала замужем официально четыре раза, а так, вообще, раз двадцать. Вполне естественно, что в кругу своих подруг Ляля считалась признанным экспертом по половому вопросу.
Само собой разумеется и то, что подобная активная жизненная позиция требовала усиленной работы над образом и смелых решений в области имиджа. Скажем, Ольга Ланская просто не узнала Лялю после трехлетней разлуки по окончании института.
В давние времена зачеток и сессий Ляля была довольно пухленькой, черненькой, кудрявой болтушкой, шила себе входившие в моду комбинированные юбки из верха старых джинсов и пестрого крепдешина, обожала белоснежные блузки и кокетливые бантики в качестве аксессуаров. Была домовита и аккуратна до скрежета зубовного (тех, кто аккуратностью особо не отличался).
Спустя же означенные три года на Ольгу в метро набросилась обритая наголо девица с ярким макияжем, восемнадцатью серьгами в обоих ушах, одетая в косуху и кожаные брюки, сексуально обтягивающие соблазнительную попу. В тот период Ляля увлеклась рок-музыкантом и искренне растворилась в любимом, пустив белые блузки и комбинированные юбки под нож.
Через некоторое, уже не столь продолжительное время Ляля перешла на стиль «мальчик-девочка», стала носить свободные пиджаки, узкие черные джинсы и тяжелые армейские ботинки, читать Борхеса и рассуждать о причинах поражения Че Гевары.
Потом последовал краткий, но утомительный для окружающих период увлечения религией, в начале которого Ляля стала покрывать голову ситцевой косынкой и убеждать окружающих любить друг друга искренне и бескорыстно, а в конце — вспомнила-таки о довольно-таки глубоко скрытых корнях и поступила-таки на работу в визовый отдел посольства Израиля.
Довольно легко — при ее-то таланте — разыскав дальних родственников, Ляля съездила на историческую родину, после чего задумчиво поведала миру в целом и Ольге в частности, что ее последнее время почему-то тянет в Австралию.
