Судьба лейтенанта Погодина | страница 24
Чем больше говорили Погодин и Илья Ильич, тем ближе притягивали их друг к другу какие-то невидимые нити. Расстались они как давно знакомые люди.
В тринадцатом доме, с прогнувшейся крышей и глубокими черными трещинами на бревнах, жили Дымовы. Ветер покачивал открытую калитку, она скрипела. Как только Погодин шагнул во двор, давно не метенный, навстречу лениво выбежал белый пес с черными ушами. Погодин остановился. Пес ткнулся заспанной мордой в штанину и направился обратно под старый навес, недовольно оглядываясь. Погодин миновал сени, постучал в дверь. Не дождавшись ответа, дернул ручку на себя. Дом оказался пустой. На кухне, под столом, накрытым истертой до дыр клеенкой, валялись две пустых бутылки из-под плодово-ягодного вина. В комнате на подоконнике скрипел старый репродуктор. Постель на синей металлической койке измята. Похоже, на ней кто-то недавно валялся. Погодин вышел на крыльцо. До калитки его лениво сопровождал белый пес с черными ушами.
Перелистав домовую книгу дома номер одиннадцать, где жила одинокая пожилая женщина, Погодин спросил:
— Где же Дымовы? Дом открыт, а их нет.
— Марья на работе, а Федот с утра опохмеляется. Не прохватило небось, вот и подался еще промышлять.
— Часто пьет?
— Испился. Поглядели бы на него!
— Где же деньги берет? Поди опять воровством занимается?
— Вроде не должен. Нельзя ему в колонию попадать.
— Почему?
Женщина рассмеялась.
— А таким там худо. Он же на мокрую курицу похож. Приходил тут как-то один тип, спрашивал: «Где Дымов?» Отвечаю: «Дымовых нет». — Сказал: «Передай, что приходил Крысало, велел возвратить долг».
Уточнив приметы неизвестного, Погодин перевел разговор на сына Дымова — Саньку. Женщина поахала, пожалела Саньку, повторила то, что Погодину уже было известно, и со вздохом вымолвила:
— Как бы не свихнулся парнишко. По характеру бойковатый. И дружки мне не нравятся.
— Чем же они не нравятся?
— Шпанята — видать сову по полету.
— Да? И много их?
— Двое приезжали.
— Не здешние, что ли?
— Из того же училища, где Санька учится.
— Э, так я их, наверное, знаю. Дай бог памяти вспомнить, как их зовут. — Погодин потер пальцами лоб, дожидаясь, когда женщина сама назовет имена, а он запомнит. Ведь на самом деле он их не знает. И она назвала:
— Да Светляк какой-то и Крот.
— Да, да. Это прозвища. Но Санька, кажется, парень не испорченный?
— А я и не хаю. Только опасно, когда возится со шпаненками. Объездят они его, сделают ручным... Говорила ему. Улыбается: «Что вы, тетя Даша! На худое не пойду». — Чужой он мне, а душа болит.