– Я обойдусь без нарядов. Но это платье, – она провела по лифу из серого атласа, – не подходит для верховой езды.
– У меня хороший конь. Увезет и меня, и вас.
На секунду она задумалась. Потом сказала:
– Мне кажется, дон Педро, нет греха ехать на коне с родичем.
– Но не очень близким, – напомнил Питер Шелтон и улыбнулся.
* * *
Соледад хорошо знала окрестности, и всадники перебрались через реку в указанном ею месте, милях в шести от города. Левобережный край долины проехали быстро, не встретив испанских патрулей, и углубились в засыпанную камнями пустошь. Шелтон велел перейти с галопа на рысь, чтобы не утомлять лошадей. Миновал полдень, жара усилилась, но с гор потянуло свежим ветром. Неторопливо и упорно отряд пробирался к морскому берегу, то по участкам открытой, растрескавшейся от зноя земли, то среди зарослей кустарника и высоких, похожих на гигантские подсвечники кактусов.
Прошло минут двадцать, и Соледад прошептала:
– У вас такие сильные руки, дон Педро… Но…
– Но?.. – повторил капитан.
– Вы слишком крепко прижимаете меня к себе.
– Простите, сеньора. Я не хотел причинить вам неудобство.
Через недолгое время она шепнула опять:
– Дон Педро…
– Слушаю, донья Соледад.
– Ваш предок… тот, который похитил девушку из Картахены… как его звали?
– Питер Шелтон. Так же, как меня.
– И как это было?
– Что, сеньора?
– Ну, похищение… Может быть, донья Исабель пошла с ним добровольно? Увидела, полюбила и…
Капитан рассмеялся. Волосы Соледад щекотали ему щеку, а кожа пахла так, словно он очутился в райском саду.
– Мой дед был пиратом, без правой руки, далеко не красавцем и старше доньи Исабель на двадцать лет. Не думаю, что она влюбилась в него с первого взгляда. Может быть, со второго или с третьего, когда он привез ее в Порт-Ройял.
– И они прожили вместе?..
– Тридцать девять лет, сеньора. Я не слишком крепко прижимаю вас к себе?
– Нет, дон Педро, так хорошо. А ваша матушка – она тоже испанка?
– Она была англичанкой и умерла почти двадцать лет назад от родильной горячки.
– Я сожалею, дон Педро, я сожалею… Ваша сестра осталась без матери…
– Ее заменила бабушка Исабель. Лиз не была сиротой.
Молчание. Потом:
– Дон Педро…
– Донья Соледад?..
– Скажите, она была счастлива? Ваша бабушка Исабель? Там, на Ямайке?
Немного подумав, Шелтон произнес:
– У деда был крутой нрав, но ее он любил до безумия. Может ли быть несчастной женщина, которую так любят?
– А вы, дон Педро? Вы ее тоже любили?
– Конечно, донья Соледад.
Больше она не сказала ни слова. Должно быть, размышляла о том, откуда у мужчин из рода Шелтонов пристрастие к женщинам из рода Сольяно.
