Уильяк Уму кивнул Шелтону.
– Отойдите, оставьте ее. Пусть плачет! Женское горе выходит со слезами, и разделить его вам не дано. Только боги пошлют ей утешение. Ваши боги или наши, неважно.
Мужчины повиновались, но Уильяк Уму остался с Соледад, что-то шептал ей, поглаживал по плечу. Ее рыдания смолкли. Она опустилась на колени около возка, сложила руки перед грудью, склонила голову. Губы женщины беззвучно шевелились.
– Пусть молится, – сказал Шелтон, – молитва облегчает душу. А мы тем временем… – Он оглянулся. – Айрленд, где ты? Иди сюда, Берт. Нужно посовещаться.
Появился Айрленд. На груди старого разбойника сверкала золотая цепь Сармиенто, за пояс была заткнута шпага с изукрашенной изумрудами рукоятью.
– Ваша добыча, капитан, – промолвил он, но Шелтон отмахнулся.
– Оставим это. Никакая добыча не стоит жизни.
– Двести тысяч нам улыбнулись, – буркнул боцман. – Может, наведаемся в другие усадьбы? Собрать бы хоть горстку серебра…
– Нет, джентльмены. – Капитан прищурился, взглянул на солнце. – Скоро полдень. Я думаю, Сармиенто хотел навести на нас солдат, и они уже скачут в поместье Орельяны. Нам нужно добраться до корабля и уносить ноги. Всё остальное – потом.
– Наш проводник мертв. – Мартин бросил взгляд на неподвижное тело Сармиенто. – Как же мы разыщем…
Он смолк, заметив, что Шелтон хмурится.
– Я сказал, всё остальное – потом! – повторил капитан в раздражении. – Думаю, драгуны сейчас на востоке, где-то около Канивы. Надо пересечь долину западнее, ближе к городу, доехать до пустыни и свернуть к берегу. Всего миль двадцать или тридцать… Лошадей у нас хватает, и они еще не устали.
– Можем наткнуться на испанские разъезды, – напомнил Мартин Кинг.
– С разъездами мы справимся. Том, возьмешь троих парней и поскачешь впереди, а ты, Берт, прикроешь нас с тыла. Остальное – в воле Господа.
– Что делать с ней? – боцман покосился на Соледад, все еще стоявшую на коленях.
– Поедет с нами. Я возьму ее на корабль, – сказал Шелтон и, заметив огонек сомнения в глазах Белла, резко добавил: – Это не обсуждается, Том! За дело, джентльмены!
Повернувшись, он зашагал к карете.
– Донья Соледад, послушайте меня. Не время предаваться горю.
Женщина поднялась, смахнула с ресниц слезы.
– Да, сеньор. Что вы хотите мне сказать?
– Я возвращаюсь на корабль. Хотите поехать со мной?
Она не колебалась ни секунды.
– Да.
– Придется бросить карету и большой сундук. Возьмем тот, что поменьше, ваши деньги и драгоценности.
Соледад пожала плечами.
