… То есть – стал вторичным. Пустота вообще легко вбирает в себя что попало и так же легко теряет. Вечный бездушный транзит пустых масок, скомбинированных модных идей, летучих безжизненных видений там, где была душа, – вот чем страшна для художника потеря Родины в самом себе. Страшная это месть художнику…
Я не ханжа. Достаточно побывал за разными границами. Но – что такое патриотизм? В переводе с латыни это преданность Родине – земле отцов, Отечеству. И когда меня уговаривают остаться за рубежом: подпишите, мол, договор, и предлагают хорошие деньги, – как я могу согласиться? Я на земле своих предков – корнями. Мне сложно больше двух недель прожить в любой другой стране, у меня начинается аллергия. Я просто хочу домой. И самыми сильными чувствами, которые я вывез оттуда, были любовь к своей стране, боль за нее и сострадание. Сострадание – чувство, к которому я во многом шел от Достоевского. В значительной мере – от него.
Среди сегодняшних мастеров слова эталон для меня – Валентин Распутин. Я встречался с ним. Это государственный человек, очень талантливый писатель. Я воспитывался на произведениях Валентина – “Последний срок”, “Прощание с Матерой”, на его рассказах. Мне нравятся его человеческие качества. В момент замышлявшегося поворота сибирских рек – а это было бы все равно что нашу кровь заставить течь в обратном направлении – только небольшая группа писателей против этого варварства поднялась. Михаил Алексеев, Василий Белов, Владимир Солоухин, Федор Абрамов и Валентин Распутин открыли глаза всей России. И благодаря им все поняли, что хотели с нашей страной сотворить, какую экологическую катастрофу планировали. Вот эта позиция – она близка и дорога мне. Близка гражданская позиция Алексея Петренко, Влада Заманского (фильм “Проверка на дорогах”), Никиты Михалкова, Георгия Жженова, Евгения Матвеева.
Они умеют сострадать. Сострадать – значит принимать чужую боль как свою, будь то человек, покинутая деревня, разрушенный палисадник. Очень люблю за это настоящего художника Николая Рубцова. Его стихи доходят до сердца каждого русского человека правдой сострадания.
И вот смотрите – пострадали в нашем веке многие, очень многие. Но если через страдания прошел художник, потерявший в себе по пути чувство своей родины, его произведения – разрушительны. Они напоены ядовитой красотой цинизма – эстетикой зла, тлетворной, зловещей красотой разрушения, нравственного распада.
