Магия — единственное, что неистребимо временем, единственное, что не подлежит его власти. И Лаер завязал свою жизнь на нее. Использовав заклятие, для выполнения которого требуется единовременное умерщвление пяти десятков магически одаренных людей. И использовал блестяще. Но он не учел одного: его мощный дар, все его магические способности — есть чуждые силы, которые истощаются по истечении двух лет. Угасают. А вместе с ними и его жизнь. И он будет вечным охотником за Талантами, ведь его тяга жить неистребима. Лаер полон чрезвычайной жаждой жизни, именно поэтому он нарушил древнее вето, сделав невозможное — разыскав источники, содержащие описание Связующего ритуала, кои не тронула всеобъемлющая и истребляющая длань первых Хранителей. Собирал знания по жалким крупицам, воссоздавая и исправляя общую картину, возможно в конце явился отцом еще более сильного, более нерушимого заклятия. И именно это вселило вечный страх в душу Смотрителя. То, как он управлял магией, обманывал, подчинял, манипулировал бездумной сметающей все на своем пути силой, подобной первородному Хаосу, которым могла управлять только Феса, вселяло леденящий ужас. Смотритель даже примерно не мог представить всей мощи Хранителя.
И до сих пор до конца не понимал принципа работы медальона рассеивающего магию — ведь Хранитель никогда не пользовался стандартами магии, обращался к древнеиксилонской или комбинировал все три типа, что тоже не каждому под силу, или родовой, изысканно намекая на свое высокое происхождение.
Короткий привал. Без огня. Лаер не представлял, как они будут ночевать — небеса не собирались проявлять милосердие и прекращать заливать грешную землю, множа грязь и лужи. Будь только он и Ирте, проблем бы не возникло. Они бы проскакали всю ночь, изредка спешиваясь и давая отдых себе и лошадям. Но Уне уставать было нельзя, Лаер схалтурил, восстанавливая печать, повесил на то, что более свойственно этой девушке, а значит и долговременно — на эмоции. Полный упадок сил и апатия не способствует укреплению печати.
Путники уныло жевали вяленное мясо.
— Лаер, надо развести огонь. У нас есть вода, картошка… — деловито начала загибать пальцы Уна.
— И появится язык, если ты не замолчишь.
Уна гневно посмотрела на Хранителя, уперев руки в бока. Лаер устало посмотрел на нее, намекая на нерасположение к долгим фееричным словесным баталиям.
— Райное, в самом деле! Разведи костер, у тебя-то не убудет, — неожиданно пришел на помощь девушке Ирте, просушивший кусочек земли и поставив на него седло уселся сверху.
