Хранитель - Юлия Игнатова

"… во времена, когда по земле человеческой ходили дети Хаосом порожденные, чада кровожадной и жестокой Фесы, Хаос тот создавшей, люд мирской не знал ни света, ни тепла. Ибо не было солнца, и мир напоенный страхом, объятый ужасом от деяний безнаказанных Хаоса непобедимого, замер в тени извечной, стуже нечеловеческой.

Создания тьмы влекомые человеческой кровью и плотью нападали на люд честной, осушали их тела, разрывали их сердца. Люд селился в единстве друг с другом, дабы давать детям Фесы отпор. Скоро кровавая забава наскучила Фесе, и решила она создать себе мужа. Надежного, дабы не вздумал он Хаос отнять. Сильного, дабы смог вместе с ней разделять кровавые забавы. Умного дабы не заскучать. И взяла она горсть земли, шепот ветра и капли нескончаемого ливня, обвязала власом человеческим и бросила в костер…"

Слово о Начале времени, и конце Хаоса. Слово об Избавителе Алдоре, и матери тьмы Фесе.

*примечание. В тексте в качестве единицы измерения расстояния неоднократно употребляется "скачок" равный среднему скачку лошади = 4,5 метра.

Мальчишке было не более шести лет. Всего шесть. И уже такая сила.

Пальцы начинали неметь и чуть покалывать. Лаер раздраженно отдернул руки, и мальчишка до того словно парящий на невидимых крыльях в локте над землей, мешком рухнул на неровный дощатый пол. Глаза закатились и худенькое тельце сотрясала мелкая дрожь.

Откуда-то из-за угла печи всхлипнула его мать, удерживаемая мертвой хваткой свекрови. Лаер тяжело вздохнул и слепо зашарил рукой в пространстве в поисках хоть какой-нибудь опоры. Мужчина, отец мальчишки, с готовностью подставил плечо, мужественно сдержав стон боли от бесцеремонно сильного захвата руки.

— Пить, — хрипло выдавил Лаер, с трудом удерживаясь на ногах.

Свинцовая тяжесть заполнила тело, отдаваясь отвратительным набатом ударов сердца в голове. Вожделенная прохлада, плескаясь через края ковша, поданного до онемения перепуганной девчушкой лет десяти, приятно скользнула по полыхающему пищеводу. Лаер вытер капли пота выступившие на лбу рукавом дорожного плаща, мимоходом отметив мелкую прореху на перчатке, между средним и указательным пальцем.

— Господин! — умоляюще простонала женщина возле печи, безумными глазами глядя на свое чадо, — Господин, позвольте… Пожалуйста!

Лаер, все еще с неудовольствием глядящий на свою перчатку, перевел взгляд на мальчишку. Дрожь постепенно стихала. Лаер присел подле него, прищурился, пытаясь разглядеть следы столь рано проснувшейся магии, но увидел лишь большую брешь в ореоле. На месте зарождения неукротимой силы, отныне была пустота.