Чей-то голос за спиной вернул меня на землю. Не знаю, что он сказал, но серые глаза скользнули в сторону, и алый рот, чуть растягивая слова, произнес:
— Меня спрашивали, что я делала вчера вечером, это почему-то важно.
Чары развеялись, теперь я мог взглянуть на нее трезво. Удивительно неправильное лицо. Под четко обозначенными скулами щеки резко сужались к маленькому, круглому, но решительному подбородку. Носик тонкий, неприметный, рот тоже маленький, пухлый. Лицо, в общем-то, некрасивое — и все же на редкость привлекательное. Что до ее возраста, то с первого взгляда я определил его неправильно. Ей, без сомнения, было за тридцать. Морщин не видно, однако гладкая, тугая кожа на лбу и скулах выдавала, что их отсутствие — результат подтяжки.
— Пожалуй, я подожду с вами, — сказала она, подойдя к столу.
Остальные не сводили с нее вопрошающих глаз. Лео сипло пробурчал:
— Выпить бы чего-нибудь.
Она небрежно бросила:
— Так в чем дело? Сходи и налей. Знаешь, где все стоит.
Он глядел в сторону и молчал. В комнате повисла тягостная тишина. Все знали, где в этом доме держат напитки — в баре в гостиной, а именно там накануне вечером застрелили Гилберта Леслера. Следы-то, надеюсь, убрали, подумал я.
Наконец на пороге возник Веспер Юнсон. Он увидел меня, и широкие брови взлетели вверх. Затем нетерпеливым жестом он пригласил меня в библиотеку.
— Что вы здесь делаете? — раздраженно спросил комиссар.
— Пришел сообщить о новых показаниях.
— Важных?
— Не знаю.
Он обернулся к сержанту, величественно восседавшему за письменным столом.
— Я ведь говорил, чтобы посторонних не пускали.
Сержант растерянно вскочил.
— Видно, меня посторонним не считают, — пошутил я.
Комиссар наградил меня взглядом, в котором не было и тени дружелюбия. Телефонный звонок разрядил ситуацию, иначе бы не миновать взрыва.
Усатый коротышка хмуро слушал голос в трубке. Разговор длился недолго. Веспер Юнсон положил трубку и закрыл лицо руками.
— Господи, не дай сойти с ума, — простонал он.
Мы с сержантом удивленно переглянулись.
— Что случилось?
— Звонил прозектор, — сообщил Веспер Юнсон. — Он только что вскрыл Леслера. Из его грудной клетки пахнет одеколоном.
— Одеколоном? — изумился я.
Веспер Юнсон кивнул.
— Вот именно. Прозектор понятия не имеет, что это может означать. Вскрытие только началось.
— Лучше, наверное, пока прекратить допросы, — предложил сержант.
— Думаю, да. — Теперь комиссар смотрел на меня как нельзя дружелюбнее. — Подождите там немного, ладно? Мы сейчас закончим.
