Надежды вернуться Домой.
Собственно говоря, весь наш полёт был началом длинной космической дороги к Земле, на железной и почти неуправляемой барже без двигателя.
— Ну, тебе лучше?… Мари-и? Я поплыву, ладно? Как там малыши?
— Всё хорошо….Не сердись, Кэп, нашло что-то, всё, я уже в порядке…. Лёсик тебя ждал, загляни, если сможешь, и Доку скажи сам, что смылся, а то он меня съест со штанами…
Я убегаю из Крестов, торопливо застёгивая на лету свои тапочки, от уютной барокамеры, от Марии, от её горьковато пахнущих волос, стараясь скорее прийти в себя и сделать всё, что могу, чтобы защитить их.
— Первый! Доложить обстановку за последние двадцать часов.
— Время двадцать три шестнадцать. За время дневного и ночного дежурства происшествий не было. Оправление, питание и прогулка прошли по графику. Сейчас работает третья смена.
Днем совершались ремонтные работы снаружи, все группы вернулись, задания выполнены. Замечено неоправданное перемещение заключенных для использования их в ремонтных работах, начальнику караула сделано замечание.
Из-за прекращения утилизации замечено выделение газов выше допустимой концентрации. Технические службы оповещены. Физическое состояние начальника станции в норме, на время отсутствия его замещает Сто двадцать седьмой. Сообщение закончено.
— Понял. Объяви дежурному — связь открыта.
— Есть объявить.
— И дай вызовы. С переводом. Конец связи.
— Даю вызовы.
Теперь он вспомнит всех, кто искал меня за эти часы и начнёт с ними соединять. Автоответчик ты мой! Я просто умиляюсь от этого монстра, за двадцать часов соскучился.
Ничего неожиданного, прослушивая сообщения, я вваливаюсь в пультовую. О военном положении напоминают только шлюзы между отсеками, которые обычно открыты, да ещё полная тишина в туннелях.
Кто может сидеть в пультовой? Конечно же, Сто двадцать седьмой — начальник астрономической группы Морис Белли. Прекрасный организатор, он проводил все выходы в космос и пока что, тфу-тьфу, всё прошло на удивление гладко.
Мы смотрим, что произошло за время моего выпадания в осадок. Наш телескоп — не театральный бинокль, диаметр его зеркала — около трёх метров, такой может увидеть в космосе горошину, поэтому все детали вражеского корабля зафиксированы с высокой чёткостью. Да, всё так, как сказала Мари. И катер рядом.
— Кэп, надо признаться я не ожидал. К чести их капитана, он не свернул после неудачных выстрелов, не засыпал нас градом ядерных бомб с запрограммированным подрывом, мы бы и не рыпнулись тогда, а ведь мог бы…А теперь смотри, гад, спокойно, как в психическую атаку, прёт вперёд, хотя, впрочем, что ему оставалось ещё? Либо резко свернуть, ожидая выстрела в спину, либо добиваться своего и идти к цели.
