Он походил на моряка, выброшенного на необитаемый остров. И ничего уже не привлекало его в родном гнезде. В его тоске не было ничего похожего на романтику юности — дух жаждал привычной деятельности, накопившаяся энергия бунтовала и подавляла его своей силой. Он еще не был старым Зитаром. В прежнее время, когда капитан проводил дома зимние месяцы, он испытывал подобное беспокойство с приближением весны. Но тогда оно носило менее острый характер, потому что он знал: наступит момент освобождения. Во всяком состоянии самым тягостным ощущением является сознание его неизменности; застой в любом деле и при любых обстоятельствах подобен смерти.
И вот однажды Андрей отправился в корчму Силакрогс. В ней тоже многое изменилось. Здесь уже не торговали водкой и пивом. Сократились доходы, и Мартын Зитар основательно похудел: живот опал, шея стала тоньше, круглое лицо потемнело, щеки обвисли. Корчмарь постарел лет на десять. На одном чае много не заработаешь.
На Анну все эти перемены повлияли меньше. По-прежнему белотелая, пышная, похожая на хорошо откормленную к Мартынову дню гусыню, она хлопотала на кухне: пекла, варила, мыла и растила свою Миците. Появление Андрея вызвало на ее лице такую же благосклонную улыбку, как в доброе старое время, и щеки вспыхнули ярким румянцем. «Теплое, славное существо…» — подумал капитан, и его тоска усилилась еще больше оттого, что в груди уже не было прежнего огня. Видно, все же он состарился.
Зитар оказался не единственным, кого прежние воспоминания манили в корчму. Старые «клиенты» Мартына любили по вечерам собираться в «немецком» углу, и никакими силами нельзя было поднять их подавленное настроение. Корчмарь делал все, что в его силах, чтобы если и не утешить друзей, то создать иллюзию былого. Неприкосновенный запас напитков давно уже иссяк, и хозяева, сидя за карточным столом, услаждали себя самообманом, потягивая жидкое сладковатое плодовое вино. Со временем, когда люди научились приспосабливаться к новым обстоятельствам, Мартын раздобыл где-то новый сорт конфет со спиртовой начинкой. Правда, немного комично выглядели солидные бородатые отцы семейств, сосущие детские лакомства, но всех их постигла одна участь, и поэтому никто не смеялся. После нескольких конфет угрюмые лица озарялись улыбками, кровь начинала учащенно пульсировать в жилах, и человек хмелел. Только удовольствие это не имело надлежащего вида — это признавал даже местный урядник Пайпал, тоже приходивший в трактир поиграть в карты и полакомиться конфетами.
