Морозные узоры | страница 93
Экзамена на чин, раз пять передержав,
Не смог преодолеть. Без чина и без прав
Вольнонаемным ты учителем остался.
Являя сумрачный неумолимый нрав,
За шалости карал и злобно издевался,
Когда я невзначай в спряжениях сбивался,
С истрепанным Марго перед тобою став.
Хранишь ты бережно обычай свой французский:
К обеду свежий сыр, каштаны и салат,
Лафит или Бордо за утренней закуской.
Приплюснут красный нос, усы торчат.
Ты отвращение природное к французам
Во мне укоренил. Хвала тебе и музам!
1942
<И. С. ПРОСВИРНИН>
Ты приносил, бывало, на урок
То пожелтелые из гипса руки,
То в ровных прописях красивых строк
Замысловатые фиты и буки.
А впрочем, у тебя не знали скуки:
Кто Купера под партой приберег,
Кто Гауфа. Там, сбросив гнет науки.
Играют в перышки. – Звонок! Звонок!
Как ветхое лицо твое поблекло,
Как стареньких очков чернеют стекла!
Я помню осень; позднею порой
Бредешь ты тихо улицей сырой.
Туманятся седые тротуары.
Куда ты шел, такой больной и старый?
1942
<И. И. ЖИХАРЕВ>
Молодцевато стянутый сюртук,
Высокий рост, усы и вид парадный.
Гимнастика – наука из наук:
Ты в этом для меня пример наглядный.
— Мое почтение!.. Прыжок изрядный…
Сердечное спасибо… Полный круг!
Направо шагом марш! – И зал прохладный
Нагрелся вмиг от наших ног и рук.
Три раза в год здесь музыка грохочет,
Толпа гостей танцует и хохочет.
Вот с генеральской дочкой адъютант.
Вот с предводительшей губернский франт.
Мы, маленькие, тоже не скучаем:
Нас угощают фруктами и чаем.
1942
<М. М. НИКОЛЬСКИЙ>
Спокон веков ты прозывался Стриж,
Хоть на стрижа не походил нимало:
Из-под бровей высматривала мышь,
Щетиной плоской борода лежала.
Гуляя от учительской до зала,
Ты водворял в шумящих классах тишь
И без обеда нас сажал, бывало:
– Останься-ка… Уж больно ты шалишь…
Ты жил и умер вместе с Институтом.
Но, отдаваясь роковым минутам,
Не вспомнил ли в прорывах смертной мглы
Зал, коридор, обедни и балы?
Не вспыхнул ли на сердце с новой силой
Родного Института призрак милый?
1942
«ВЕРНИ МЕНЯ К ИСТОКАМ ДНЕЙ МОИХ…»
<СТАРАЯ МОСКВА>
Скажи, кто проходил вот этим перекрестком
Тому назад сто, двести, триста лет?
Не повторяется ль мгновенным отголоском
Неповторимого мгновения отсвет?
Быть может, гордый граф, напудренный, при мушке;
Сокольник с кречетом; приказный в парике.
А может быть, и сам Василий Львович Пушкин
Или сосед его с арапником в руке.
Купец, боярин, дьяк, монахиня, опричник,
Мелькая, тянутся сквозь вековую мглу.
Отсюда богатырь, подняв наличник,
Пускал в татарина пернатую стрелу.
И строгий Бонапарт с подзорной трубкой,
Книги, похожие на Морозные узоры