— Как выехать знаешь?
— Ну, это просто. Мимо охраны, через ворота, десять минут и… А кто?..
— Делай свое дело! — скомандовал седовласый Зейн.
Эрик подчинился Хейли и тоже забрался в автобус. Мы с Расселом, спотыкаясь, подошли к ступенькам, с обеих сторон поддерживая свою ношу.
— Пусть каждый занимается своим делом, — сказал Зейн шоферу. — Разве не это самое главное в жизни?
— А этот парень, которого те двое… Эй, вы что — собираетесь посадить его в автобус?
— Всем нам иногда приходится куда-нибудь ехать, — пояснил Рассел.
Мы свалили тело доктора Ф. на сиденье прямо за шоферским креслом.
— Что с ним такое? — спросил шофер.
— Не повезло.
Рассел уселся позади тяжело опустившегося на свое место пассажира.
— А ты везучий? — спросил Зейн.
— П-порядок. — По голосу водителя было ясно: он понял, что попал в переделку.
Свернувшись на полу у ног доктора Ф., я сказал:
— Знаешь, кто ты?
— Я… в-водитель автобуса?
— Верняк!
Зейн вытащил из бардачка фонарик в корпусе из вороненой стали, длиной двадцать четыре дюйма. Пощелкал пальцем по стальному корпусу и рубанул им темный воздух, словно чтобы кого-то оглушить.
— А мы что, не в автобусе, что ли?
— Заводи, поехали. — Зейн направил луч фонарика на замызганный стальной пол, затем перевел на переднее сиденье, отделенное проходом от кресла водителя. — А я тут побуду, прослежу.
Синий автобус, громыхая, выехал со стоянки и покатил по длинной петлявшей дороге, ведущей сквозь лес к служебным воротам, перед которыми возились два охранника. Обходя кругом автобус, охранники заметили сгорбившегося позади шофера пассажира — консультирующего психиатра.
Охранник поднял руку и ступил в пятно света, отбрасываемого фарами.
Лежа на полу, я сказал водителю:
— Открой окно.
В темноте захрустели по гравию шаги. До нас долетели слова охранника:
— Рано вы сегодня возвращаетесь.
— Делаю, что велено, вот и все, — ответил водитель.
— Поня-я-тно, — протянул охранник. — Как поживаете, сэр?
Я схватил доктора Ф. за локоть, поднял его безвольную руку и вяло помахал в окно в знак приветствия.
— Вот и славно. Еще увидимся.
Звякнула замыкавшая ворота цепь.
Я выпустил руку мертвеца — так, чтобы она ободряюще плюхнулась на плечо водителя.
Синий автобус, пыхтя, двинулся вперед, и ворота снова закрылись за нами на цепь.
Рывками и толчками мы двигались сквозь тьму в синем автобусе. Деревья плясали по сторонам, как призрачные ряженые на Марди-Гра.[2] Дышать приходилось выхлопными газами, промасленным металлом и еще какой-то кислятиной.
