— Так вот оно что: значит, у вас пропала та самая книга?
— Да, — вздохнул Павел Андреевич. — Теперь вы знаете, почему мне так тяжело потерять её. В этом томике и в той женщине для меня вся блокада сосредоточилась. А может, и вся война…
— А ту женщину вы что, больше никогда не видели? — спросил Саша.
— Нет, — ответил старик. — На другой день я уже был снова на фронте. Правда, мы переписывались, но очень недолго. Я получил от неё всего четыре письма. Потом она перестала отвечать. Когда после войны я вернулся в Ленинград, то сразу, с вокзала пошёл туда, к ней… На месте дома были развалины. Вероятно, прямое попадание, пожар… Люди сказали мне, что это была бомба. Думаю, она умерла.
Павел Андреевич встал, прошёлся по комнате, потом опустился на диван между Сашей и Колей и обнял друзей за плечи.
— Э, да что же это я на гостей своих такую тоску навёл. Хватит нам о грустном. Я ведь хотел вам свою библиотеку показать.
Старик подошёл к стеллажам и ласково провёл концами пальцев по книжным корешкам.
— Книг, как видите, у меня довольно много. Только я не люблю, когда меня библиофилом называют. Уж если на меня какой ярлык вешать, то я скорей книгочей. Потому что всегда любил прежде всего книги читать, а уж потом смотреть, где она издана, когда, кем. Ну, а собирать начал после войны. Тогда, знаете, это много проще было. Вот и приключенческая библиотечка за эти годы приличная собралась. Незаметно как-то. Специально-то я их не покупал.
— Так, значит, у вас не двадцатитомник? — спросил Коля. — Ну, тот, что недавно выходил?
— Нет конечно! — радостно всплеснул руками Павел Андреевич. — Я последние лет десять и не покупаю почти ничего. Это, знаете ли, библиотечка другая, совсем другая! Я её сам составил. Да мы сейчас с вами посмотрим.
Старик подошёл к одной из полок и принялся вынимать и складывать на журнальный столик книги. То, что предстало перед ребятами, поразило их. В особенности, конечно, был изумлён Коля. Наряду с Жюлем Верном, Луи Буссенаром, Александром Грином, Стивенсоном, Беляевым на столе появлялись книги, авторов которых он не знал или слышал о них краем уха. Здесь был и фантастический роман англичанки Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», и роман-утопия Владимира Одоевского «4338 год», и фантастическая повесть учёного-романтика Константина Эдуардовича Циолковского, и «Путешествие к южному полюсу и вокруг света» знаменитого мореплавателя Джеймса Кука, и записки легендарного полярника Фритьофа Нансена… Книги были тяжёлые, в толстых, твёрдых переплётах. Многие из них были изданы до войны, а некоторые даже до революции. Бегло шуршали страницы, Павел Андреевич быстро говорил, а в комнате стоял неповторимый пыльный запах старых книг.
