– У-хо-ди, у-хо-ди, – сказала птичка с той стороны могилы.
Все шесть недель, что он ездил по сельским районам, он каждый день слышал птичку. Вернуться в столицу и больше не слышать ее голоса было большим облегчением. В клубном уюте все предстало таким образом, что никакой птички никогда и не было.
Но вот он пошел с губернатором посмотреть раунд гольфа.
– У-хо-ди, у-хо-ди.
Он заказал билет на самолет в Англию – к сожалению, только на будущую неделю. В «Уильямс-отеле» он случайно встретил Майкла Касса.
– Насчет той фермы, – сказал Майкл. – Кто-то еще приценивался. Вам надо побыстрее решать.
– Я не хочу ее покупать, – сказал Ральф. – Я не хочу здесь оставаться.
Они сидели на веранде и пили виски с содовой. За москитной сеткой торчала птичка.
– Вы ее слышите, эту птичку-«уходи»?
Майкл прилежно вслушался:
– Нет. Не скажу, что слышу.
Он хихикнул, и Ральфу захотелось его ударить.
– Я ее везде слышу, – сказал Ральф. – Она мне не нравится. Поэтому я и уезжаю отсюда.
– Господи, твоя воля. Вы что, птицами интересуетесь?
– Нет, не особенно.
– Ральф Мерсер не будет покупать ферму, – сообщил Майкл своей жене вечером.
– Мне казалось, это решенное дело.
– Нет, он возвращается домой. К нам уже не приедет. Говорит, ему не нравятся здешние птицы.
– Надо бы тебе полечиться от этого хихиканья, Майкл. Что, ты говоришь, ему не нравится?
– Птицы.
– Птицы? Так он что – орнитолог?
– Нет, по-моему, католик.
– Дорогой, я имею в виду специалиста по птицам.
– А! Нет, он говорит, что не особенно интересуется птицами.
– Оригинал, – сказала она.
1958
