Memento mori - Мюриэл Спарк

Дама[1] Летти перезарядила авторучку и продолжила: "Думается, ты с течением времени столь же блестяще освоишь более тебе созвучную тему. В наши дни, омраченные «холодной войной», право же, необходимо вознестись над нынешними туманами и сумраками з область кристальной чистоты".

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, и он – этого-то она и боялась – успел сказать – отчеканить – свое. В ответ на ужасающе знакомую фразу она выговорила:

– Кто, кто это говорит, кто у телефона?

Но голос и нынче, в девятый раз, смолк и сменился гудками.

Дама Летти позвонила, как ей было велено, помощнику инспектора.

– Опять то же самое, – сказала она.

– Так, ясно. Время заметили?

– Ну буквально минуту назад.

– И те же слова?

– Да, – сказала она, – те же самые. У вас, несомненно, имеются в распоряжении способы обнаружить...

– Да, дама Летти, будьте уверены, он от нас не уйдет.

Через минуту-другую дама Летти позвонила своему брату Годфри.

– Годфри, опять то же самое.

– Сейчас я за тобой заеду, Летти, – сказал он. – Ты у нас переночуешь.

– Вздор. Мне ничего не грозит. Безобразие, и не более того.

– Что он сказал?

– Те же слова. И очень спокойно, без всякой угрозы. Он, конечно, сумасшедший. Не знаю уж, о чем думает полиция, спят они там все, что ли. Шесть недель без малого это продолжается.

– Абсолютно то же самое?

– Да, абсолютно: «Помните, что вас ждет смерть». И ни слова больше.

– Маньяк какой-то, – сказал Годфри.

Жена Годфри Чармиан сидела, прикрыв глаза и располагала свои мысли в алфавитном порядке, который, сказал Годфри, все-таки лучше, чем полный беспорядок, а то ведь в мыслях у нее не осталось ни логики, ни хронологии. Чармиан было восемьдесят пять лет. Как-то недавно у них побывал журналист из еженедельника. Помнится, Годфри читал ей потом статью этого молодого человека:

«...У камина сидела хрупкая пожилая леди, которая в свое время сотрясала литературный мир, чудом оставив Темзу в берегах... Невзирая на свой преклонный возраст, эта женщина – олицетворение легенды – находится в расцвете сил».

Чармиан почувствовала, что засыпает, и сказала горничной, которая раскладывала журналы на длинном дубовом столике у окна:

– Тэйлор, я, пожалуй, немного вздремну. Позвоните в больницу святого Марка, скажите – да, приеду.

Тут как раз вошел Годфри в плаще, держа шляпу на отлете.

– Ты что говоришь? – сказал он.

– Ой, Годфри, как ты меня напугал.

– «Тэйлор», – повторил он, – «святого Марка»... Будто не видишь, что здесь нет никакой Тэйлор, и ты, заметь, не в Венеции – тоже мне, святой Марк!