Если судить о возрасте моего приятеля по его книге, то лично я сказал бы, что ему никак не больше восемнадцати. Ее заблуждение в этом вопросе доказывало недостаточную проницательность, зато он был явно польщен!
— Очень обидно за нее, — продолжал он. — Живой человек прикован к безжизненному, лицемерному светскому обществу. Она так жаловалась мне. «Не могу вам передать, — говорила она, — как я тоскую по человеку, которому могла бы открыть всю свою душу и кто мог бы понять меня…» Непременно зайду к ней в среду.
Я решил отправиться вместе с ним.
Задушевной беседы с хозяйкой дома, о которой я мечтал, у меня не получилось, поскольку в комнату, рассчитанную человек на восемь, набралось восемнадцать. Долгое время я бесцельно переходил от одной группы гостей к другой, распаренный от духоты и никому не нужный. Это состояние знакомо всем молодым людям, бывающим на светских вечерах. Каждый из них, как правило, знает только того, кто привел его сюда, а тот — сразу исчезает. Но под конец мне все же удалось немного поговорить с ней.
Она встретила меня такой сияющей улыбкой, что я сразу забыл обо всех мучениях, стараясь только удержать ее пальчики в своей руке еще хоть на мгновение.
— Как мило с вашей стороны, что Вы сдержали слово и пришли, — прощебетала она. — Эти люди так надоедливы и утомительны. Садитесь поближе и рассказывайте мне все, что Вы делали со времени нашей встречи.
Она слушала меня секунд десять и перебила вопросом:
— Скажите, пожалуйста, а тот умный молодой человек, с которым Вы сегодня пришли, — я познакомилась с ним у милой леди Леннон, — он тоже что-нибудь написал?
Я ответил, что недавно вышла его первая книга.
— Расскажите о ней подробнее, — попросила она. — У меня так мало свободного времени, что я стараюсь читать только те книги, которые могут быть полезны.
При этом она устремила на меня полный благодарности взгляд, который был красноречивее всяких слов.
Я рассказал ей содержание повести моего приятеля и, стремясь отдать ему должное, процитировал на память несколько фраз, которыми он особенно гордился. Больше всего ей понравилась одна фраза: «Объятия доброй женщины подобны спасательному кругу, который само небо бросает мужчине».
— Ах, как это красиво! — восторгалась она. — Скажите это мне еще раз, прошу вас.
Я произнес всю фразу сначала, и она вслух повторила ее.
Потом ею завладела какая-то шумная пожилая дама, а я забился в уголок, тщетно стараясь показать, что мне очень весело.
