Ни разу ещё не видел, что кто-нибудь из мальчишек осмеливался залезть на это дерево. У всех ведь на виду.
— Пока нет ребят, — сказал он, — время самое подходящее.
— Лезь, пожалуйста, — сказал я, — кто же тебе запрещает.
— Кто отгадает, в какой руке, тот и полезет.
— Что в какой руке? — Я не сразу сообразил.
— Да ну тебя, время не теряй.
— Ах, ну давай, давай! — Я взял поспешно с земли камешек. — В какой руке у меня камешек?
Он хлопнул по руке и отгадал.
— Значит, мне лезть?
— Тебе.
— Давай снова.
— Нечестно.
Дёрнуло меня его слушать! Я и не думал лезть.
— А ты с ягодами не сбежишь? Пока я слезу с дерева, сто раз сбежать можно.
— Да ты что?! — Он раскрыл на меня глаза, будто такое на свете быть не может, что он сбежит. — Нечестно ведь. — Он опять раскрыл свои глаза.
— Да брось ты, всё нечестно да нечестно, видали мы таких на базаре!
— Видали где?
— На базаре, где ещё. Разных там шапочников…
— Каких таких шапочников?! — Видно, не знал он никаких шапочников, в жизни их не видел.
— Каких, каких… — говорю. — Разные там кепки делают из брюк и пиджаков.
Он от меня даже попятился.
— Не мог ты меня видеть на базаре, чего мне на базаре делать?
— Ишь ты, не мог… я вот мог. Никак не пойму, притворяешься ты или нет.
— Чего же мне притворяться, когда я отгадал, — искренне удивился он, — а ты не отгадал, выходит, ты и притворяешься. Послушай, как же из брюк шапки делают, неужели правда?
— Делают, делают, — сказал я, — кепки, а не шапки.
— Никогда бы не подумал, это ведь чудеса!
— Не больно чудеса, — сказал я, — да ну тебя…
— На твоём месте я бы всё-таки полез на дерево, — сказал он.
— А если не полезу?
— Нечестно.
Глупо лезть, очевидно. Народ мимо проходит, неужели бы он полез? Обижается всё время, удивляется… Натрясу я ему ягод, а он их соберёт и уйдёт. Настанет тогда моя очередь удивляться и обижаться.
— А во что ты их будешь собирать? — спросил я.
— В кепку.
— Кепка, значит, из брюк, а в кепке ягоды?
Он снял свою кепку и стал её рассматривать.
— Да нет, — говорит, — не из брюк…
— А после ягод ты её на голову наденешь?
— Ну и пусть.
— Башка вся будет красная.
— Чего?
— Да ничего.
Надел он свою кепку и говорит:
— Побыстрей залезай, а то ребята возвратятся.
— Да ладно тебе подгонять, знаешь, как у меня плечо болит?
— Разойдётся, — сказал он участливо.
— Как же оно разойдётся?
— От движения и разойдётся.
— Да ну тебя, — сказал я и полез на дерево.
Он стоял, задрав кверху голову, и кричал:
— Выше! Выше! Ещё лезь! Теперь тряси!
