— Скоро будет приказ, — сказал мистер Друс. — Я доложил в правление, что ввиду болезни Уидина на ваши плечи легла масса дополнительной нагрузки.
Дугал помассировал себе плечи, сначала высокое, потом низкое.
— Дугал, — сказал мистер Друс.
— Винсент, — сказал Дугал и удалился.
Джойс Уиллис сказала:
— Откровенно говоря, в тот раз, когда вы впервые обедали у нас по приглашению Ричарда, я уже поняла, что решение найдено. Ричард не сразу это понял, откровенно говоря, но я думаю, что теперь и у него открылись глаза.
Она плавно прошлась по комнате, и ее стройные бедра едва подрагивали. Она посмотрела в эркерное окно, как сгущаются августовские сумерки.
— Ричард будет с минуты на минуту, — сказала она. Она поднесла к горлу точеные пальцы. Поправила подушечку на скамье у подоконника.
Все так же стоя, она подняла бокал с вином, пригубила его и поставила на низкий столик. Потом пересекла комнату и села в кресло, обитое темно-розовой парчой.
— Чувствуется, что мы с вами теперь говорим не таясь, — сказала она. — У меня такое чувство, что мы знаем друг друга с давних пор.
Она сказала:
— Дроверы уже накрепко прибрали фирму к рукам. Откровенно говоря, они попросту низвели Ричарда до положения младшего партнера.
Марк Бьюлей, племянник, — то есть ее племянник, разумеется, — появился у нас два — как, неужели два? — нет, это было три года назад, и представьте себе, в октябре. Предполагалось, что он изучит производство как свои пять пальцев. Но, откровенно говоря, не прошло и шести месяцев, как он заседал в правлении. Затем, в прошлом году, явился прямо из Оксфорда сын Джон, и повторилась та же история. В правлении сплошные Дроверы.
— Ричард сделал большую ошибку — будем говорить откровенно, — сказала она, — когда настоял, чтобы мы жили в Пекхэме. Нет, сам по себе дом не так уж плох, но я имею в виду окружение. Здесь же попросту не с кем общаться. Наши друзья по пути к нам всегда рискуют заблудиться; они плутают часами. А на другом конце авеню живут черные, можете себе представить. Право, это все так глупо.
Вдобавок, Ричард шотландец, — сказала она, — и отчасти поэтому, я думаю, особенно понятно, в каком он положении. Он скрупулезно добросовестен и патологически честен. Это, конечно, мило в своем роде, не могу не признать. Но он попросту не замечает, что Дроверы живут в Сассексе, в ректорском доме георгианских времен, и это дает им громадное преимущество. Громадное преимущество. Тут тонкий психологический расчет.
