- Вот он, - сказал неожиданно Дило, - смотри.
На самом краю обрыва стояла фигура. Она ярко вырезывалась на синем безоблачном небе. Она была высокая, стройная. На голове у нее была русая грива. И лицо было загорелое. Под солнечным лучом оно пылало и казалось золотым.
- Это Камышевый? - спросила Ронта недоверчиво и тотчас же узнала и радостно крикнула: - Яррий!
Яррий быстро обернулся и увидел своих друзей из женского лагеря. Он бесстрашно шагнул на самый край обрыва.
- Ронта! - окликнул он. Одну минуту он хотел даже спрыгнуть вниз, но потом передумал, побежал в левую сторону и исчез из глаз, но скоро опять появился уже внизу, на правом берегу.
- Ронта! - повторил он радостно, подбегая к девушке. Они положили друг другу руки на плечи и потерлись щека о щеку. Таково было приветствие Анаков при встрече.
Ронта с восхищением смотрела на своего друга. За эти несколько лун он сильно изменился, и недаром она не узнала его сразу. Яррий вырос почти на ладонь человека и раздался в плечах.
"Это мужская удача", - подумала Ронта.
Когда он ушел по весенней дороге с мужчинами, он был еще мальчиком. А теперь это был уже не мальчик, а воин. Даже глаза его смотрели иначе. На шее у него появился длинный белый шрам.
- Очень болело? - спросила Ронта, дотрагиваясь до шрама рукою.
- Ничего... - улыбнулся Яррий. - Белая телка занозила мне шею. У Рула дольше болело. Спанда сказал...
- А где Рул? - перебил Дило, который тем временем развязал сумку на поясе Яррия и бесцеремонно достал оттуда несколько темных кусочков сушеного мяса. В летнее время Горбун был прожорлив, как крыса.
- Рул там... - Яррий сделал неопределенный жест рукой.
- Где там?
- Там, в лесу.
- Мы пойдем, посмотрим на него, - сказал Дило.
Яррий покачал головой:
- Не надо трогать его. Он спит.
Дило с любопытством поднял вверх свою подвижную мордочку, но тотчас же вспомнил другое и перешел на новую тему.
- Скажите, когда вы пойдете в терновую рощу?..
В терновой роще производился обряд посвящения юношей. Их подвергали предварительному испытанию голодом, бессонницей и жестокому сечению терновыми прутьями. После этого они принимали племенной обет. Обряд заканчивался торжественным заклинанием, которое превращало отрока в мужа и делало его правоспособным к браку.
- Я тоже пошел бы, - сказал Дило не совсем уверенно.
Яррий нахмурился.
- Я, быть может, не пойду в терновую рощу, - сказал он после короткого колебания.
- Как? - в один голос воскликнули Ронта и Дило.
