Наталья Петровна достала сетку из сумочки, встряхнула.
— Мне лично кажется, что дня через два, ну, от силы три, за бананами никакой очереди не будет, — беременная повернулась к Наталье Петровне и зажмурила глаза от солнца. — Помните, как хватали грейпфруты, а потом они гнили на прилавках.
— Милая моя, — особа тоже повернулась к Наталье Петровне и уставилась прямо в ухо беременной. — Когда кажется, тогда крестятся… А будет известно вам, что даже самые паршивые бананы лучше самых отборных грейпфрутов…
Наташа поправила на плече карабин, обошла замаскированную под деревом машину, постояла возле палатки.
Вот уже два дня, как они догнали радиороту и двигались ночными бросками к горам, которые теперь можно было разглядеть и без бинокля. Они походили на горы, которые она впервые в жизни увидела на курсах. Только до этих гор хотелось добраться как можно скорее.
Беженцев заметно убавилось, как будто они разбрелись по известным им тропам.
Из палатки выглянула Зинка.
— Пора?
— Спи. У тебя еще полчаса.
— Душно… Закрою глаза, и чудится, что землей засыпают…
— Не прикидывайся, из-за Санушкина не спишь; думаешь, не видела, как вы вчера целовались?..
— Подумаешь, целовались… С тоски я, Наток… Везут куда-то, черт их разберет… А Санушкин — теленок… Говорю ему — и не стыдно тебе с нами улепетывать, а он, мол, успею навоююсь, и целоваться совсем не умеет, тычется носом…
— Немец небось уже до наших мест добрался. Маму жалко и братика…
— Опять ты за свое… Их теперь попробуй останови… Спасибо скажи мне, что сманила, а то бы сейчас сопли на кулак мотала…
— Спи, — Наташа поправила карабин.
Ветка над маскировочной сетью подрагивала — видно, только что с нее вспорхнула птица.
За ближним взгорком опробовали мотор…
Наталья Петровна отошла к стене магазина. Старушки на ящиках примолкли и, сложив руки на коленях, смотрели на очередь тусклыми глазами.
Она снова достала вьетнамский бальзам — посередине баночки образовалось отполированное пальцем углубление — тщательно, как и прежде, натерла виски.
Одна из старушек вдруг соскочила с ящика и почти врезалась в очередь. На нее дружно заорали. Старушка покорно вернулась назад.
— Ошиблась, господи, — она поправила платок и втянула голову в плечи. — Уж больно похожа оказалась, господи…
— Говорят, бананы неважнецкие…
— Представляете номер…
— Ерунда, были бы дрянь — очередь бы давно разбежалась…
— Это не страшно, если чуток зеленоватые, дойдут, их, главное, в темное место положить — дойдут…
